Сказки народов мира
Шрифт:
У одного друга была жена, полон дом детей и много забот. Когда он по вечерам возвращался домой, его окружали сыновья и дочери, прыгали, смеялись, радовались, веселились и целовали отца.
Другой же был один-одинешенек, как говорят в народе, бобыль: ни жены, ни детей, ни родных у него не было. Когда наступал вечер, он час-другой бродил одиноко по улицам, слегка уставал, съедал кусок хлеба с сыром и шел домой. Дома он сидел некоторое время в углу, нахохлившись, как сова, и думал, потом ложился спать. Женатый, многодетный друг жил весело и его потому прозвали «Беспечальный». Одинокого же звали «Беззаботный».
Однажды случилось так, что Беспечальный целый
Но назавтра тот не пришел, послезавтра тоже не пришел, после послезавтра тоже не пришел и вообще долго не появлялся. Беспечальный очень огорчился и все думал о том, почему его друг не приходит, куда он делся и что с ним случилось. «Боже мой, боже мой, — говорил Беспечальный про себя, — я не выполнил долга дружбы! Если бы с самого начала я уговорил его завести жену и детей, он не стал бы бродить одиноко, не был бы таким бездумным и беззаботным! Где же мне его теперь найти?»
Сколько он ни искал, кого ни спрашивал, нигде не находил Беззаботного. В конце концов он отчаялся и потерял всякую надежду найти его.
Прошло три или четыре года, и о Беззаботном все забыли. Но вот однажды поздно вечером кто-то сильно постучал в дверь дома Беспечального. В это время дети как раз подняли веселую возню, расшумелись, раскричались и стука сперва никто не услышал. Но сам Беспечальный все-таки услышал и сказал дочке:
— Эй, Зиннат! Там кто-то стучит в дверь. Пойди посмотри, кто это так поздно пришел.
Зиннат пошла к двери, немного постояла, потом открыла и сейчас же бросилась обратно к отцу, да со страху зацепилась за порог и шлепнулась. Беспечальный пошел к дочери и говорит:
— Что с тобой, Зиннат? Почему ты упала? Вставай! Абулькасем, сынок, пойди теперь ты, посмотри, кто там пришел!
Абулькасем вышел, сейчас же прибежал обратно, еле дух переводит и говорит:
— Там дядюшка Беззаботный стоит!
Беспечальный рассердился:
— Что же ты его заставил ждать на улице? Пойди, окажи: «Пожалуйте в комнаты!» Дети! Да захватите же лампу, посветите ему!
Когда дядюшку Беззаботного ввели в дом, увидели, что он чем-то напуган, тяжело дышит. Беспечальный сперва не обратил на это внимания и, обрадованный новой встречей, сказал:
— Брат ты мой дорогой! Где ты был, что делал, где пропадал целых три или четыре года?
Тот ответил:
— Сперва посмотри, заперта ли входная дверь, потом закрой дверь в комнату, а если хочешь, чтобы я был совсем спокоен, пойдем, спрячемся в погреб, и там я решусь тебе рассказать о своих злоключениях.
Беспечальный сказал:
— Входная дверь заперта, наш дом — место надежное. Успокойся же, ты можешь говорить все, что хочешь!
Тогда Беззаботный так начал рассказ:
— Брат мой! Утром того дня, с которого мы не виделись, я вышел погулять и увидел на той стороне улицы женщину. Лицо ее было плотно закрыто чадрой. Я почему-то пошел за ней, и она вдруг обернулась, приоткрыла наполовину чадру и посмотрела на меня. Тут я увидел ее лицо и должен тебе сказать, брат мой, она оказалась очень красивой. Да что там красивой! Ее лицо просто ослепляло, как солнце! Мне нечего скрывать, что когда она посмотрела на меня, я тоже посмотрел на нее. Тогда она сказала:
— Господин! Я должна вас кое о чем попросить.
Я бросился к ней и говорю:
— Что прикажете, госпожа? Я готов сделать для вас все, что вам будет угодно!
Она
— Я попрошу вас вот о чем. Пойдемте сейчас вместе к судье, и вы там скажете, что я ваша жена и вы хотите со мной развестись. А за труды вы получите десять туманов.
Я подумал: «Она дает мне десять туманов, и если я пойду к судье и скажу ему пару слов, от этого ноги у меня не отвалятся и язык не отсохнет». И я тотчас же пошел с ней к судье и сказал ему:
— Господин судья! Вот моя жена. Я не желаю ее больше держать в доме и хочу с ней развестись.
Судья нас тотчас же развел, мы попрощались и собирались уже уходить, как вдруг женщина вынула из-под чадры спеленутого грудного младенца и сказала:
— Господин судья! Прикажите ему, пусть он возьмет своего ребенка и его воспитывает.
Судья ответил:
— Да-да! Ребенок по закону остается у мужа. Возьмите его.
Я покраснел, побледнел, но сказать, что ребенок не мой и что все это обман, не решился. Поневоле взял невинного младенца на руки и вышел вон. Пришло мне тут в голову оставить этого ребенка около мечети, а самому уйти. Дошел я до какой-то мечети, положил потихоньку младенца на каменную скамью у ее дверей и пустился бежать. Но тут из мечети выскочили два человека с палками в руках и завопили:
— Ах ты такой-сякой! Бога ты не боишься! Который раз подкидываешь здесь детей! Ведь это ты пятого уже тут оставил!
Вздули меня палками, потом принесли большую корзину, положили в нее пятерых младенцев, взвалили корзину мне на плечи и сказали:
— Убирайся к черту в пекло, чтоб духу твоего здесь не было!
Ой-ой! Что мне было делать с теми детьми? С одной стороны, жалко, этих невинных младенцев, а с другой стороны, мне-то что с ними делать? Сколько ни думал, ничего сперва не мог придумать.
В конце концов догадался: пойду-ка я к женской бане, оставлю там корзину с младенцами, а сам уйду. Женщины будут выходить из бани, и те, у которых нет детей, по одному их из корзины и разберут. Ходил я, ходил и в конце концов отыскал женскую баню на окраине города. Хорошенько осмотрелся и, когда увидел, что никто за мной не следит, снял корзину с плеча, поставил на землю и пустился наутек. Вышел из города и целый день шел, пока к вечеру, голодный и усталый, не дошел до какой-то деревни. Никого я там не знал, к кому можно было бы пойти переночевать, а стало очень холодно. Бездомный и несчастный, бродил я среди хижин и каких-то развалин по деревне, пока не набрел на какой-то купол, похожий на крышу бани. Тут я в темноте споткнулся и провалился в какую-то дыру. Там было совершенно темно, и я стал ощупывать все вокруг себя руками, чтобы понять, куда я попал. Вскоре я понял, что-попал в совсем неплохое место. Это погреб, и ледник, где хранят продукты. Но так как было очень темно, я не мог сразу найти что-нибудь подходящее и поесть. Я оставался там до утра. Утром через отверстие в крыше проникли лучи солнца и стало совсем светло. Я разыскал сухой лаваш, масло и яйца и поел, сколько мог. Потом решил выбраться оттуда, потому что в любую минуту кто-нибудь мог войти и застать меня там. На всякий случай набрал в шапку яиц и осторожно надел ее на голову, рассовал по карманам хлеб, выковырнул из чашки куоок масла, которое стояло на льду и застыло, я сунул его за пазуху. После этого решил поскорее выбраться наружу. Подошел к двери, заглянул в замочную скважину и увидел: погреб примыкает к дому, а в доме никого нет, только старуха сидит и греется около жаровни как раз у дверей погреба. Я открыл дверь, хотел пройти мимо старухи, но со страху не догадался поздороваться. Старуха сказала: