Сказки народов мира
Шрифт:
— Это я так, к слову, — успокоил его дервиш.
— Ты и к слову не говори!
В душе шах Аббас был доволен: слава богу, думал он, мои подданные живут неплохо, веселятся. Однако ему хотелось испытать сапожника, запретить и новое его ремесло. Взял он плова из своего кашкула, они поели вдвоем, шах Аббас съел одну конфету и ломтик пахлавы, прочитал молитву и ушел.
На другое утро он первым делом запретил ремесло водоноса и приказал особо следить за сапожником.
Не успел сапожник выйти на шахский майдан, как видит, что хватают водоносов и кричат:
— По велению шаха Аббаса в Исфагане запрещено продавать воду!
— Эх,
Но потом он решил:
— Не надо сдаваться, можно еще что-нибудь придумать!
Взял сапожник палку с серебряным набалдашником, надел джуббу [39] наизнанку, чтобы отличаться одеждой от других людей, сдвинул шапку набекрень, подкрутил усы и пошел по улицам. Он решил выдавать себя за шахского стражника и обманывать людей.
39
Джубба — широкая верхняя одежда вроде халата.
Себе он сказал:
— Я буду пугать мелких торговцев и лоточников и кричать: «Здесь нельзя торговать, там тоже нельзя, уходите отсюда!» А у каждого из них есть семья, жена и дети, и они будут вынуждены задобрить меня, чтобы я оставил их в покое.
Но потом поразмыслил сапожник и говорит: «Нет, это не годится! Они тогда не смогут арендовать лавки, а если лишить их мелкой торговли, то они станут или давать взятки, или воровать, или попрошайничать. И выйдет так, что по моей вине увеличатся взяточничество, воровство и попрошайничество. Что же делать?»
Думал он, думал и, наконец, решил: «Буду-ка я штрафовать под видом шахского стражника жителей, выбрасывающих на улицу мусор или выливающих в арыки помои. И доброе дело сделаю, и себе на хлеб заработаю!»
Пошел он бродить по глухим переулкам, а сам смотрит: как заметит, кто-нибудь высыпал мусор или вылил помои, сразу же хватает его за шиворот и кричит:
— Зачем ты выливаешь на улицу помои, такой-сякой? Живо пойдем к шаху Аббасу!
А люди пугались его странного вида, да к тому же он еще говорил от имени шаха Аббаса. Все принимались его умолять и упрашивать, давали ему несколько пахнабадов, чтобы он только оставил их в покое и не водил к шаху Аббасу. Если же один из ста набирался храбрости спросить: «А ты кто такой?» — он отвечал:
— Кто я такой? Я — фарраш, фарраш-баши [40] шаха Аббаса!
И тогда человек начинал перед ним извиняться и прославлять шаха:
— Какой он заботливый! Он так радеет о подданных, что даже следит за чистотой улиц!
Но вернемся к сказке. До вечера сапожник раздобыл таким способом три-четыре тумана, а вечером задал целый пир. Купил сластей, напитков, приготовил шашлык, пригласил музыканта, певца и танцовщика.
Настала ночь, и вновь шах Аббас вышел в город. Покончил он со своими делами и отправился к дому сапожника. Слышит, что там пируют и веселятся, остановился перед дверью и закричал:
40
Фарраш-баши — старший слуга.
— Хозяин, гостя не примешь?
— Во имя Аллаха,
Вошел шах Аббас. Хозяин узнал его и говорит:
— Любимец бога, как ты предсказал, так и приключилось. Не успел я утром приступить к делу, как на улицы высыпали фарраши с криками: «Шах Аббас запретил продавать воду». Ну, да мне теряться не к лицу, надо зарабатывать на жизнь. И стал я выдавать себя за фарраш-баши шаха Аббаса и обманывать людей. И вот, благодаря слепоте и темноте людей я сегодня пирую и веселюсь пуще прежнего, так как раздобыл много денег. Но я уже все израсходовал — ведь я не печальной жизни просил у бога! Слава Аллаху, до сих пор все было хорошо! Все, что я зарабатывал днем, я проедал ночью. И теперь, видишь, я не без дела. А тебя попрошу, сделай милость, не предсказывай дурного!
Дервиш ему в ответ:
— А если ты схватишь кого-нибудь за шиворот, а он возьмет, да и согласится пойти с тобой к шаху Аббасу, что тогда ты будешь делать?
— Это невозможно, — ответил хозяин.
Прошла ночь, утром шах Аббас велел нескольким дюжим фаррашам переодеться и приказал:
— Идите, и как увидите этого сапожника, начинайте выбрасывать мусор. Если он будет угрожать вам и потребует идти к шаху, то соглашайтесь.
Они так и поступили. Высыпали на улицу мусор, подскочил сапожник и стал кричать:
— Почему вы выбрасываете мусор на улицу? Живо, идем к шаху Аббасу!
— Пошли, — отвечают те.
Видит сапожник, что зловещее предсказание дервиша сбылось и на этот раз. Двинулись они в путь. По дороге сапожник и так и сяк старался помириться, но фарраши не дали ему это сделать. У Али-Капу видит сапожник, что они не желают отступать, и говорит:
— На этот раз я прощаю вас, но больше не делайте этого!
— Нет, мы всегда будем выбрасывать мусор!
— Ну что ж, идите восвояси, — ответил сапожник.
— Нет, не пойдем!
Сапожник сам хотел было улизнуть, но его не пустили и повели к шаху Аббасу.
— Дружище, как тебя звать? — спросил его шах.
Сапожник хотел ответить: «Курбан [41] , Кули-бек», но язык у него заплетался, и он пробормотал:
— Ярдан Кули-бек.
Шах Аббас засмеялся и ответил:
— Коли хочешь быть фаррашем, то будь им в моих покоях. До самого вечера сиди здесь!
По обычаям того времени ему дали саблю в драгоценных ножнах, и он повесил ее на пояс. Шах Аббас до самого захода солнца не отпускал его, чтобы он ничего не смог заработать, а вечером сказал:
41
«Курбан» по-персидки значит «да буду я жертвой за тебя». Это распространенная формула почтения и уважения,
— Теперь ступай, а завтра утром явись на службу. Жалованье же получишь в конце месяца.
Сапожник вышел из дворца и стал размышлять: «Этой ночью мой пир под угрозой».
Подумал, подумал да и продал за десять туманов клинок сабли, а взамен его заказал столяру деревянный. А сам стал готовиться к пиршеству: пригласил музыкантов и шутов, купил всякие яства.
А шах Аббас был уверен, что этой ночью сапожник не сможет пировать. Подошел он к его дому и вдруг слышит: на всю улицу раздается шум пиршества. Шах Аббас подумал: «Ведь у него же ничего не было?»