Сказки народов Восточной Европы и Кавказа
Шрифт:
— Теперь, — говорил он, — надо выбрать нового хана, да чтоб была у него пушистая шкура и длинный хвост.
Все согласились выбрать лиса ханом. Только куры были не согласны. Но их никто не слушал.
И сделался лис ханом.
Наступила весна, и снова вывела Куклухай птенцов.
Села она на верхушку дерева и запела такую песню:
Что за счастье у меня, Что за детки у меня: У них растут перышки, ВырастаютНе успела Куклухай кончить свою песню, как увидела хана-лиса в золотом платье с серебряным кинжалом. Лис выступал важно и шел прямо к дереву, а за ним шагали два дровосека с острыми топорами.
Подошел лис к дереву и закричал:
Это поле мое, В поле дерево мое, В дереве дупло мое! Что в дупле — все мое. Куклухай, Куклухай, Всех детей мне отдай!— Послушай, добрый лис, — закричала Куклухай, — ведь это я живу здесь со своими детками, я, Куклухай-птица!.. Ведь мы с тобой были друзьями, пока ты не сделался ханом.
— Глупая ты птица, — ответил лис. — Не можешь отличить, где правда, а где обман, — и велел дровосекам срубить дерево под корень.
Дерево срубили, лис съел птенцов и ушел.
Так поплатилась Куклухай за то, что поверила обманам хитрого лиса. Ведь хан-лис ничем не лучше хана-волка.
ЛИСИЦА-ХИТРИЦА.
Белорусская сказка
Пересказ А. Якимовича, перевод Г. Петникова.
Жили они, жили и дожились до того, что и варить-то больше нечего. Вот дед и говорит бабе:
— Баба, а баба, свари, пожалуй, Хохлатку, а то что ж?..
Замахала баба руками:
— И что ты, дед, надумал! Уж лучше будем голодные, а Хохлатку варить я не дам.
Услыхала то курочка, побежала во двор, нашла там бобовое зернышко и принесла его бабе.
Говорит дед:
— Вот и хорошо! Свари, баба, хоть этот бобочек.
Поглядела старуха на бобок:
— Дед мой, дед, да какая ж с одного-то бобочка еда? Я для него и горшка не подберу. Лучше давай-ка посадим его. А как вырастет, испечем целый бобовый пирог.
— А где ж мы его посадим? — спрашивает дед.
— В поле.
— В поле его ворона выклюет.
— Ну, во дворе.
— Во дворе его курица выгребет.
— Давай посадим его тогда под полатями, в хате.
— Ладно, — согласился дед и посадил бобовое зернышко под полатями, в хате.
Взошел бобок и давай расти. Рос, рос,
— Что нам, баба, делать? — спрашивает дед.
— Надо полати разбирать.
Разобрал дед полати, а боб растет и растет — вырос до самого потолка.
— Что нам, баба, делать? — опять спрашивает дед.
— Надо потолок разбирать.
Разобрал дед потолок, а боб растет и растет — вырос под самую крышу.
Дед и крышу разобрал. Выглянул бобок на свет и давай расти еще веселей. Вырос до самого неба.
Взял тогда дед мешок, полез по стеблю на небо, собрал спелые стручки и назад воротился.
Обрадовалась баба — принес дед целый мешок бобовых стручков.
— Ну, теперь-то мы уж пирога наедимся!
Пошелушила баба стручки, высушила бобы на печи, смолола и замесила в деже [120] на пирог тесто.
А тесто подымается и подымается — лезет вон из дежи. Положила его баба на лопату, вылепила из него пирог, разукрасила разными узорами, чтоб был покрасивей, — и в печь.
А пирог растет и растет — из печи на шесток лезет. Открыла баба заслонку, а он прыг в хату, из хаты за порог и убежал.
120
Дежа— большой сосуд, в котором замешивают тесто
Бросились дед с бабой догонять пирог. Да где там!.. Так и не догнали.
Прикатился пирог в лес. А тут навстречу ему рыжая лиса. Схватила она пирог, выела мякиш, в середку шишек напихала и побежала с пирогом к пастушкам.
Нашла в поле пастушков и говорит:
— Пастушки, пастушки, дайте мне бычка-третьячка, я вам за это пирог дам.
Видят пастушки — хорош пирог у лисы: желтенькая корочка так и блестит, так и хочется его отведать. Подумали и отдали лисе бычка-третьячка.
— Только смотрите ж не ешьте пирог, пока я не заеду за горку, — говорит лиса.
Села она верхом на бычка и поехала. И только скрылась за горкой, пастушки и говорят:
— Сядем на песочке, съедим по кусочку!
Разломили пирог, а в нем одни только шишки еловые… Обманула их лисица-хитрица!
Едет лиса на бычке, видит — стоит на дороге пустая повозка, а недалеко человек пашет. Подкралась она тихонько к повозке, запрягла в нее бычка-третьячка, уселась на мягкой соломе и едет себе дальше, кнутом бычка погоняет.
Приехала в лес. Идет ей навстречу волк. Набегался, уморился, еле ноги волочит.
— Куда, кума, едешь? — спрашивает.
— За тридевять земель, в тридесятое царство.
— Зачем?
— Там, говорят, столько кур, что и коршуны их не клюют.
— А бараны в том царстве водятся? — облизнулся волк.
— Да там их хоть пруд пруди!
— Ох, лисичка-сестричка, возьми и меня с собой: подвези хотя бы мой хвост.
— Что ж один-то хвост везти? Садись весь ты.
Сел волк. Едут дальше. Встречают медведя.
— Куда, кумовья, едете?
— За тридевять земель, в тридесятое царство…