Сказки народов востока (сборник)

Автор неизвестен

Услышали ее слова горшки, что стояли на полке, закачались, застучали друг о друга, будто переговариваясь. А старуха опять тяжело вздохнула.

Тогда один горшок, который стучал громче всех, закачался еще сильнее. И старуха вдруг услышала:

— Матушка! Матушка! Я пойду в поле жать пшеницу!

Осмотрелась старуха — никого нет. А голос раздается снова:

— Матушка! Матушка! Я пойду в поле жать пшеницу!

— Кто здесь? Кто это говорит? — удивилась старуха.

А горшок соскочил с полки и вприпрыжку подкатился к старуха

— Это я, матушка! Я!

Увидела старуха

горшок, и все ее морщинки засияли от улыбки.

— Да как же это ты, проказник, сможешь пшеницу жать?

— А вот посмотришь, матушка. Я вмиг управлюсь! — И горшок вприпрыжку выкатился из дома.

Докатился он до дома деревенского старосты и закричал:

— Староста, староста! Возьми меня в работники, я буду пшеницу жать!

Посмотрел староста своими маленькими глазками на горшок.

— Ишь ты, самого от земли не видно, а в работники наниматься хочет! — усмехнулся он.

Затянулся он из своей трубки, подержал дым во рту, потом дунул на горшок и сказал:

— Где уж тебе пшеницу жать. Убирайся-ка, покуда цел!

— А вот посмотришь, староста, каков я! Укажи мне поле, на котором надо пшеницу жать!

Рассмеялся староста:

— Ты хоть и мал, да, видно, удал. Так и быть, иди в поле. У меня пятьдесят бигхов [35] земли под пшеницей. Посмотрим, как ты жнешь.

Покатился горшок в поле. Но едва лишь он успел скрыться из глаз, как тотчас же вернулся обратно. Посмотрел староста — пшеница сжата и связана в снопы, а снопы уже лежат на гумне. Подивился он:

 35

Бигх — единица земельной площади; один бигх равен 0,25 га.

— Ну и чудеса! Дела хватило бы на многих работников, а тут один миг — и готово! Ни забот, ни хлопот!

И обратился староста к горшку.

— Подойди-ка, дружок, ко мне поближе. Надо мне расплатиться с тобой за твою работу.

Подпрыгнул горшок и говорит:

— Обмолотишь пшеницу, тогда я и приду за расчетом. Дашь мне за работу горшок зерна.

Обрадовался жадный староста. Ведь это совсем даром! Горшка пшеницы даже одному человеку на целый день маловато. "Вот простак мне попался!" — подумал староста, а сам давай хитрить.

— Как? Целый горшок пшеницы только за то, что поле сжал? Ну да ладно, что с тобой делать! Приходи после обмолота. Дам тебе горшок пшеницы.

Горшок ускакал.

Наступило время молотьбы. Пшеницу обмолотили, провеяли. Стал староста поджидать, когда к нему горшок пожалует. Глядит — а он уже катится. Подкатился и говорит:

— Староста, староста! Сыпь в меня пшеницу!

Стал староста насыпать пшеницу в горшок. Сыплет-сыплет, а доверху никак не наполнит. Подсыпал он еще, смотрит — а горшок как был, так и остался пустой. Тогда староста взял большой совок и начал быстрее черпать пшеницу из закрома. Прошел час, другой, третий: насыпает староста пшеницу в горшок, а тот все еще почти пуст! Всю пшеницу из амбара пришлось старосте выгрести, чтобы кое-как наполнить горшок. Запыхался староста, пот с него градом катится. От жадности и злобы лица на нем нет: такой

крохотный горшочек, а всю его пшеницу вместил! Тут, конечно, без колдовства дело не обошлось! Жалко старосте расставаться со своей пшеницей, но молчит, рта не раскрывает. Да и что пользы говорить? Сам же обещал!

Тут мимо проезжал один крестьянин. Горшок окликнул его:

— Эй, братец, подвези-ка меня до дома! Заплачу тебе сполна пшеницей.

Взвалил крестьянин горшок на телегу и поехал. А когда подкатил он к дому старухи, горшок закричал:

— Матушка! Матушка! Отворяй! Я пшеницу привез!

Отворила старуха дверь: перед ней горшок, доверху пшеницей насыпанный. Не успела она ничего сказать, глядь — а во всех кувшинах, горшках, в чулане и даже во дворе — везде полным-полно пшеницы.

На радостях старуха затеяла стряпню. Стала печь лепешки, да ненароком обожгла себе руку. Увидел это горшок, закачался:

— Довольно тебе, матушка, самой все дела делать. Пора и отдохнуть. Пойду-ка я искать себе невесту. Женюсь, и будет тогда невестка помогать тебе.

И горшок отправился за невестой. Катится по дороге, подпрыгивает. Вдруг он увидел — сидят люди, отдыхают. "Должно быть, со свадьбы возвращаются", — смекнул горшок.

Тут жених отошел в сторону и стал словно искать чего-то. Догадался горшок, подкатился к жениху поближе и наполнился доверху водой. Увидел его жених, схватил. Но едва он дотронулся до горшка — тот так и прилип к его руке. Как ни старался жених оторвать горшок, все напрасно. А горшок и говорит:

— Дай, что попрошу, тогда отпущу! Дай, что попрошу, тогда отпущу!

Испугался жених, решил согласиться.

— Что тебе надо? Говори!

— Отдай мне невесту!

Еще больше испугался трус-жених.

— Хорошо, — говорит, — согласен. Пойдем, бери мою невесту.

Отдал жених свою невесту горшку, и горшок пустился в обратный путь. Подкатился к своему дому и закричал:

— Матушка, открывай скорее! Твой горшок невесту привел!

Отворила старуха дверь, смотрит — и верно, стоит горшок, а за ним невеста. Ввела ее старуха в дом. И стали они жить весело и счастливо.

Как-то раз горшок говорит:

— Матушка, ты уж стара стала. Трудно тебе сухой хлеб есть. Я для тебя буйволицу достану, чтобы она молоко нам давала.

И горшок покатился к дому старосты. Приглядел он хорошую буйволицу и прилип к ее вымени. Буйволица стала брыкаться, бить ногой, но освободиться от горшка так и не смогла. Сорвалась она с привязи и бросилась бежать. Бежала она, бежала, да и остановилась как раз перед домом горшка — видно, счастье такое уж ему выпало. Закричал он:

— Матушка, матушка, отворяй скорее, я буйволицу привел!

Старуха открыла дверь. А буйволицу загнали во двор и привязали.

Стали они все жить счастливо, в мире и любви. Буйволица давала молоко, невеста хлопотала по дому, а старуха жила в свое удовольствие. Горшок заботился, чтобы в доме ни в чем недостатка не было. Старуха любовалась, как подскакивает горшок, и ей казалось, будто это ее собственный сыночек ползает по полу. Невестка иногда даже смеялась, глядя, как счастлива старуха.

Горшок же днем оставался горшком, а по ночам превращался в человека.