Сказки о Деревянном Человечке

Толстой Алексей Николаевич

– Аап-чхи! Аап-чхи!
– Карабас Барабас забирал разинутым ртом воздух и

с треском чихал, тряся башкой и топая ногами.

На кухне все тряслось, дребезжали стекла, качались сковороды и каст-

рюли на гвоздях.

Между этими чиханьями Буратино начал подвывать жалобным тоненьким го-

лоском:

– Бедный я, несчастный, никому-то меня не жалко!

– Перестань реветь!
– крикнул Карабас Барабас.
– Ты мне мешаешь...

Аап-чхи!

– Будьте

здоровы, синьор, - всхлипнул Буратино.

– Спасибо... А что - родители у тебя живы? Аап-чхи!

– У меня никогда, никогда не было мамы, синьор. Ах, я несчастный!
– И

Буратино закричал так пронзительно, что в ушах Карабаса Барабаса стало

колоть, как иголкой.

Он затопал подошвами.

– Перестань визжать, говорю тебе!.. Аап-чхи! А что - отец у тебя жив?

– Мой бедный отец еще жив, синьор.

– Воображаю, каково будет узнать твоему отцу, что я на тебе изжарил

кролика и двух цыплят... Аап-чхи!

– Мой бедный отец все равно скоро умрет от голода и холода. Я его

единственная опора в старости. Пожалейте, отпустите меня, синьор.

– Десять тысяч чертей!
– заорал Карабас Барабас.
– Ни о какой жалости

не может быть и речи. Кролик и цыплята должны быть зажарены. Полезай в

очаг.

– Синьор, я не могу этого сделать.

– Почему?
– спросил Карабас Барабас только для того, чтобы Буратино

продолжал разговаривать, а не визжал в уши.

– Синьор, я уже пробовал однажды сунуть нос в очаг и только проткнул

дырку.

– Что за вздор!
– удивился Карабас Барабас.
– Как ты мог носом протк-

нуть в очаге дырку?

– Потому, синьор, что очаг и котелок над огнем были нарисованы на

куске старого холста.

– Аап-чхи!
– чихнул Карабас Барабас с таким шумом, что Пьеро отлетел

налево. Арлекин - направо, а Буратино завертелся волчком.

– Где ты видел очаг, и огонь, и котелок нарисованными на куске холс-

та?

– В каморке моего папы Карло.

– Твой отец - Карло!
– Карабас Барабас вскочил со стула, взмахнул ру-

ками, борода его разлетелась.
– Так, значит, это в каморке старого Карло

находится потайная...

Но тут Карабас Барабас, видимо не желая проговориться о какой-то тай-

не, обоими кулаками заткнул себе рот. И так сидел некоторое время, глядя

выпученными глазами на погасающий огонь.

– Хорошо, - сказал он наконец, - я поужинаю недожаренным кроликом и

сырыми цыплятами. Я тебе дарю жизнь, Буратино. Мало того...

Он залез под бороду в жилетный карман, вытащил пять золотых монет и

протянул их Буратино:

– Мало того... Возьми эти деньги и отнеси их

Карло. Кланяйся и скажи,

что я прошу его ни в коем случае не умирать от голода и холода и самое

главное - не уезжать из его каморки, где находится очаг, нарисованный на

куске старого холста. Ступай, выспись и утром пораньше беги домой.

Буратино положил пять золотых монет в карман и ответил с вежливым

поклоном:

– Благодарю вас, синьор. Вы не могли доверить деньги в более надежные

руки...

Арлекин и Пьеро отвели Буратино в кукольную спальню, где куклы опять

начали обнимать, целовать, толкать, щипать и опять обнимать Буратино,

так непонятно избежавшего страшной гибели в очаге.

Он шепотом говорил куклам:

– Здесь какая-то тайна.

ПО ДОРОГЕ ДОМОЙ БУРАТИНО ВСТРЕЧАЕТ ДВУХ НИЩИХ - КОТА БАЗИЛИО И ЛИСУ

АЛИСУ

Рано утром Буратино пересчитал деньги, - золотых монет было столько,

сколько пальцев на руке, - пять.

Зажав золотые в кулаке, он вприпрыжку побежал домой и напевал:

– Куплю папе Карло новую куртку, куплю много маковых треугольничков,

леденцовых петухов на палочках.

Когда из глаз скрылся балаган кукольного театра и развевающиеся фла-

ги, он увидел двух нищих, уныло бредущих по пыльной дороге: лису Алису,

ковыляющую на трех лапах, и слепого кота Базилио.

Это был не тот кот, которого Буратино встретил вчера на улице, но

другой - тоже Базилио и тоже полосатый. Буратино хотел пройти мимо, но

лиса Алиса сказала ему умильно:

– Здравствуй, добренький Буратино! Куда так спешишь?

– Домой, к папе Карло.

Лиса вздохнула еще умильнее:

– Уж не знаю, застанешь ли ты в живых бедного Карло, он совсем плох

от голода и холода...

– А ты это видела?
– Буратино разжал кулак и показал пять золотых.

Увидев деньги, лиса невольно потянулась к ним лапой, а кот вдруг ши-

роко раскрыл слепые глаза, и они сверкнули у него, как два зеленых фона-

ря.

Но Буратино ничего этого не заметил.

– Добренький, хорошенький Буратино, что же ты будешь делать с этими

деньгами?

– Куплю куртку для папы Карло... Куплю новую азбуку...

– Азбуку, ох, ох!
– сказала лиса Алиса, качая головой.
– Не доведет

тебя до добра это ученье... Вот я училась, училась, а - гляди - хожу на

трех лапах.

– Азбуку!
– проворчал кот Базилио и сердито фыркнул в усы.
– Через

это проклятое ученье я глаз лишился...