Сказки о рае
Шрифт:
– Господин священник, я не могу назвать вас отцом и не могу принять обряд крещения или любой другой христианский обряд, так как я верующий еврей, – Дима решил не тратить время на выслушивание проповедей.
– Дмитрий, о небесном царстве господа нашего Иисуса Христа, – отец Андрей перекрестился, – сказано, что не будет там ни эллина, ни иудея, и священное таинство крещения – единственный путь для вас.
– Я не намерен с вами спорить, господин священник, и, прошу вас, называйте меня Иегуда, я давно уже не Дмитрий.
– Хорошо,
Дима помедлил какое-то время и подошёл к стене храма. Он закрыл глаза и стал молиться: «Барух ата адонай элогэйну, мэлэх гаолам…» Дима молился долго и горячо, но в какой-то момент осознал, что делает что-то неправильно, так как ничего вокруг не происходит: он всё так же стоит рядом с каменной стеной храма посередине бесконечной тёмно-синей равнины.
Затем он почувствовал, что отец Андрей подошёл к нему и хочет что-то сказать. Он обернулся.
– Поймите, Иегуда, вы молите бога о прощении, но он вас давно простил. Те, кого он не простил, не попадают сюда, не видят свет архангела.
Вы прощены, и удел в грядущем царстве вам уготован. Вы не можете войти туда потому, что вас не пускают грехи, – грехи, совершённые вами в отношении людей. И поэтому, по милости Божьей, человек – живой грешный человек, а не ангел, находится тут с вами. У вас есть возможность раскаяться в ваших грехах, вот, посмотрите – отец Андрей взял брошюрку с Минхой, которой Дима покрыл голову, и протянул её Диме.
Дима взял брошюрку в руки и открыл первую страницу. Тут же он ощутил, что за каждой буквой стоят будто сотни файлов: он мог увидеть каждый свой грех в отдельности, их было немыслимое множество.
Диму охватил ужас отчаяния, он понял, что отец Андрей прав, что миллионы невидимых нитей греха соединяют его с земным миром, и именно поэтому он не может быть принят в мир архангела. Диме очень хотелось заплакать, но он не мог, просто упал на колени. Его трясло.
Отец Андрей помог ему встать:
– Я вас очень хорошо понимаю, Иегуда, вы правильно полагаете, что раби Аризаль и многие другие вошли во врата архангела без крещения, но ведь они всеми силами стремились жить без греха, а если совершали грех, то шли и каялись. Шли просить прощения не у Бога, а у человека, перед которым провинились. В мире, куда вы можете войти, нет греха, там есть только Бог.
Помните, тот мидраш, где раби Аризаль почувствовал тяжесть перед субботой: оказалось, кто-то не заплатил его работнице, как положено, и он бросился тут же просить прощения и исправлять дело.
– Я помню, – Диму продолжало трясти.
– Но ведь вы же не из таких. Только последние три года вы прожили более или менее праведно, но ведь раньше… Самое страшное, что есть люди, связанные с вами грехом, и этих людей уже нет в живых, и невозможно просить у них прощения. Невозможно ничего исправить,
– Я понимаю.
– Смысл в том, что, приняв крещение и став членом церкви, вы получаете возможность прикоснуться к таинству соборности. Грехи, совершённые вами в отношении людей, будут прощены членами церкви, каждый день поминающими праведников и грешников, живых и умерших.
Но без крещения нет и соборности. Это – таинство, и счастливы те, кто чувствуют свою смерть и имеют возможность исповедаться и причаститься в последний свой день.
Спаситель пришёл в наш мир и ради праведников, и ради грешников…
– Я понимаю, о чём вы говорите, – Дима чувствовал, что отец Андрей говорит правду, – но я должен войти в эти врата, как еврей.
Глаза отца Андрея наполнились слезами.
– Простите меня, Иегуда, я не могу убедить вас даже в очевидном, но я хочу вам помочь. Подойдите как можно ближе к стене, встаньте на колени, можете даже лечь лицом вниз.
– Я понял, отец Андрей, – Дима подошёл к стене и лёг.
Какое-то время он просто лежал, очень тихо, с закрытыми глазами, потом почувствовал, что словно окаменевает. Трудно сказать, как долго это продолжалось…
Из оцепенения его вывел голос, звавший его по имени: «Иегуда, Иегуда…»
Дима открыл глаза и увидел смутные контуры человека, которого сразу узнал: это был довольно известный в Израиле рабай, перешедший в христианство, когда Дима уже учился в «Шааревы Тшува».
Раби Залтсман стоял рядом с ним, без кипы, в синих потрёпанных джинсах и белой рубашке.
– Иегуда, у меня совсем мало времени, и если отец Андрей, афонский схимник, не сумел тебя переубедить, то я точно уже не смогу. Скажи мне просто, как ты думаешь, что с тобой происходит?
– Я очень рад вас видеть, рэбе, я думаю, что Бог испытывает меня. Я не верю в крещение и тем более в крещение мёртвых, – Дима почувствовал вдруг, что у него есть какой-то выбор.
– Я тоже, Иегуда, я тоже очень рад тебя видеть.
Слушай очень внимательно: пока ты видишь свет Габриэля, у тебя есть шанс принять господа нашего Иисуса Христа. Когда ты смотрел на свои грехи, ты уже раскаялся. Всё, что тебе нужно сделать, это сказать: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас. Аминь», – раби Залтсман перекрестился. – Запомнил?
– Запомнил. Ну а если я не скажу?
– Если ты не примешь Христа, то свет Габриэля угаснет. У тебя есть только сорок земных суток с момента смерти. Как быстро они пройдут в твоём мире – я не знаю, затем ты попадёшь в мир, о котором лучше не упоминать, – раби Залтсман ещё раз перекрестился. – И ещё. Ты прощён перед Богом, и смысл в молитве пропадает. В тот мир ты можешь внести только одну молитву, выбери её прямо сейчас, пока у тебя есть силы, и повторяй её неустанно. Это всё, что я могу тебе сказать.