Сказки русских писателей. Том 2

Коллектив авторов

Незнайка кончил измерять Пончика, потом с такой же тщательностью измерил Сиропчика, и на этот раз оказалось, что они оба одинаковой толщины.

— Придется двоих бросать, — развел Незнайка руками.

— Зачем же двоих, когда и одного достаточно! — сказал Сиропчик.

Охотник Пулька выглянул из корзины и увидел, что земля приближается с угрожающей быстротой.

— Слушай, Незнайка, — сказал он, — решай скорей, а то мы о землю грохнемся.

— Надо посчитаться, кому с парашютом прыгать, — сказал Авоська.

— Правильно! — подхватил Сиропчик. — Только всем надо считаться,

и толстеньким и тоненьким, чтоб никому обидно не было.

— Ладно, давайте считаться, — согласился Незнайка.

Все построились в кружок, и Незнайка принялся считать, тыкая каждого пальцем:

Энэ бэнэ pec! Квинтер финтер жес! Энэ бэнэ ряба, Квинтер финтер жаба…

Потом сказал:

— Нет, мне эта считалка не нравится. Не люблю я ее! — И начал другую:

Икете пикете покото мэ! Абель фабель доманэ. Ики пики грамматики…

В это время корзина с силой ударилась о землю и перевернулась. Авоська схватился руками за Небоську, а Небоська — за Авоську, и они вместе вывалились из корзины. За ними, как горох, посыпались остальные коротышки. Только Незнайка удержался за край корзины да Булька, который уцепился за его брюки зубами. Ударившись о землю, шар, как мячик, подскочил кверху, описал в воздухе огромную дугу и снова опустился вниз. Корзину снова ударило о землю и поволокло. Шар налетел на что-то твердое и лопнул с оглушительным треском. Бульку перевернуло в воздухе, и он с отчаянным визгом побежал в сторону. Незнайка вывалился из корзины и остался неподвижно лежать на земле.

Воздушное путешествие окончилось.

Глава одиннадцатая

На новом месте

Незнайка очнулся в совсем незнакомом месте. Он лежал на кровати, утопая в перине. Эта перина была такая мягкая, словно ее наполнили головками от одуванчиков. Незнайку разбудили какие-то голоса. Открыв глаза, он завертел ими в разные стороны и увидел, что лежит в чужой комнате. По углам стояли маленькие креслица. На стенах висели коврики и картины с изображением разных цветов. У окна стоял круглый столик на одной ножке. На нем возвышалась куча разноцветных ниток для вышивания и лежала подушечка, вся утыканная иголками и булавками, словно ощетинившийся ежик. Неподалеку был письменный стол с принадлежностями для письма. Рядом стоял книжный шкаф. У самой дальней стены, возле дверей, было большое зеркало. Перед зеркалом стояли две малышки и разговаривали. Одна была в синем платье из блестящей шелковой материи, с таким же шелковым пояском, завязанным сзади бантом. У нее были голубые глаза и темные волосы, заплетенные в длинную косу. Другая была в пестреньком платье с розовыми и фиолетовыми цветочками. Волосы у нее были светлые, почти белые, спускавшиеся на плечи волнами. Она надевала перед зеркалом шляпу и все время трещала как сорока.

— Такая противная шляпа! Как

ни надень — все нехорошо. Мне хотелось сделать шляпу с широкими полями, но материи не хватило, и пришлось сделать с узкими, а когда поля узкие, то лицо кажется круглым, а это не так уж красиво.

— Довольно тебе перед зеркалом вертеться! Терпеть не могу, когда перед зеркалом вертятся, — сказала голубоглазая малышка.

— А для чего, по-твоему, зеркала выдумали? — отвечала светловолосая.

Надев шляпу чуть ли не на самый затылок, она откинула голову назад и, прищурив глаза, стала смотреться в зеркало.

Незнайке стало смешно. Он хрюкнул, не удержавшись от смеха. Светловолосая моментально отскочила от зеркала и подозрительно стала смотреть на Незнайку.

Но Незнайка закрыл глаза и притворился спящим. Он слышал, как обе малышки, стараясь не стучать каблучками, подошли к кровати и остановились неподалеку.

— Мне послышалось, будто он что-то сказал, — услышал Незнайка шепот. — Должно быть, так просто, почудилось… Когда же он очнется? Со вчерашнего дня лежит без сознания.

Другой голос ответил:

— Медуница не велела его будить. Сказала, чтобы я позвала ее, когда он сам проснется.

«Что это за Медуница?» — подумал Незнайка, но не подал виду, что слышит их разговор.

— Какой храбрый малыш! — снова послышался шепот. — Подумать только — полетел на воздушном шаре!

Незнайка услышал, что его назвали храбрым, и его рот сам собой разъехался чуть ли не до ушей. Однако он вовремя спохватился и сдержал улыбку.

— Я приду позже, когда он проснется, — продолжал голос. — Мне так хочется расспросить его про воздушный шар. А вдруг у него сотрясение мозга?

«Дудки! — подумал Незнайка. — Никакого сотрясения мозга у меня нет».

Светловолосая попрощалась и ушла. В комнате стало тихо. Незнайка долго лежал с закрытыми глазами, навострив уши. Наконец он приоткрыл один глаз и увидел склонившуюся над ним голову голубоглазой малышки. Малышка приветливо улыбнулась, потом нахмурилась и, погрозив пальцем, спросила:

— Это вы всегда так просыпаетесь? Сначала один глаз откроете, потом другой.

Незнайка кивнул головой и открыл другой глаз.

— Значит, вы вовсе не спите?

— Нет, я только что проснулся.

Незнайка хотел еще что-то сказать, но малышка приложила к его губам пальчик и сказала:

— Молчите, молчите! Вам нельзя разговаривать. Вы очень больны.

— Вовсе нет!

— Откуда вы знаете? Вы разве доктор?

— Нет.

— Вот видите! А говорите. Вы должны лежать смирно, пока я не позову врача. Как ваше имя?

— Незнайка. А ваше?

— Меня зовут Синеглазка.

— Хорошее имя, — одобрил Незнайка.

— Очень рада, что вам оно нравится. Вы, как видно, воспитанный малыш.

Лицо Незнайки расплылось в улыбке. Он был очень доволен, что его похвалили, потому что его почти никогда никто не хвалил, а все больше бранили. Малышей поблизости не было, и Незнайка не боялся, что его станут дразнить за то, что он водится с малышкой. Поэтому он разговаривал с Синеглазкой вполне свободно и вежливо.

— А как зовут ту, другую? — спросил Незнайка.