Сказки Старого Фонаря

Фрозен Ника

Они сидели вдвоем на крыше около окна в мансарду Эрика.

Чай особенно вкусен, если пить его на рассвете, с другом, глядя на то, как тают в предрассветной дымке звезды.

А как же учеба и прочее, спросите вы? Я могу вам сказать, что Эрик успешно доучился и стал одним из лучших врачей, которых я когда-либо знал, но это уже совсем другая история.

История пятая, об идущем по дороге с ветрами

 На дорогах всегда есть ветер.

Не на городских дорогах

и не на тропах ухоженного парка, нет. Ветер, по-настоящему свободный и резкий, приходит только на затерянные тракты, чтобы окутывать одиноких путников и кружить под ногами листья.

Летом ветер кажется теплее, но порой, когда тень твоя слегка удлинится и будто бы приветственно невзначай качнет черной головой, ты почувствуешь, что даже теплый ветер может обдать холодом. Вьется под ногами дорога, мерно стучат копыта коня, позади остается гостеприимный город. Пыль оседает на твоих плечах и шумит в лесу кронами деревьев ветер, вольный ветер вольной дороги.

Зачем ты оставил город? Ведь там было все, что нужно для счастья – и роскошные магазины, и уютные кофейни, и мостовые, освещенные витыми фонарями. По бульварам сейчас ходят люди и важно кланяются друг другу господа, снимая шляпы.

Зачем же ты снова покинул город и ушел по одной дороге с ветром?

Цок-цок-цок, неспешно бредет твой конь, и ты не торопишь его. Серенькое небо над головой, серенькая дорога под ногами, серый и равнодушный ветер в кронах.

Петушиное перо на шляпе качается равномерно, вздрагивая, когда ты поворачиваешь голову, порядком поизносившийся сюртук висит, будучи велик в плечах, ветер играет с твоими седыми волосами, путая их и завязывая в узелки, руки, сжимающие поводья, давно рассыпались в прах, и кости твои ярким пятном белеют на фоне серой дороги; мне не ясно, улыбаешься ли ты сейчас, потому что твое лицо – лишь костяная маска скелета, который, как известно, всегда скалится в равнодушной и чуть циничной усмешке.

Но для всех ты – незаметный господин, серый господин серой наружности, незаметный среди сотен таких же господ переходящий из города в город день за днем, нигде не задерживающийся подолгу. Порой ты водишь знакомство с кем-то, тебя видели даже в обществе господина губернатора одного из важных торговых городов, но что-то вновь гонит тебя на тракты, и ты бредешь вперед, оставляя на дороге следы подков, которые завтра по утру сотрутся, и никто не узнает, куда же привела тебя дорога на этот раз.

Кто же ты, идущий по одной дороге с ветром?

***

Костер горел, выбрасывал во тьму злые малиновые искры, трещал дровами, разгонял ночь. Зара подкинула еще хвороста и огляделась по сторонам.

Она ждала его почти час, опасливо косясь в сторону леса.

Далеко остался Город, с теплой постелью и родительским домом. Домом, в котором больше не будет ее ноги.

Всем хорош отец, но строг. И жажда золота застилает ему глаза больше, чем слепцу бельмо. Единственную дочь он хочет отдать за старика, богатого купца, и покрывает свою алчность красивыми словами про заботу о ее будущем. Но не такова Зара, чтобы продавать ее, будто породистую кобылу,

за золотые монеты и шелка, сегодня ночью она ушла, чтобы всегда быть с тем, к кому тянулось ее сердце.

Марис, ее Марис должен был придти уже давно, но не слышно,чтобы кто-то пробирался через поросль, не хрустят под ногами ветви, ни звука со стороны леса.

Он беден, но красив и ласков, а лютня его поет так, что богачи города платят золотой монетой и спорят, у кого он проведет следующий вечер. Конечно, им придется уйти из города, но она умеет петь, а его слава бежит по всем окрестным городам.

Зара поежилась от ночной прохлады, закуталась в шаль. Где-то в глубине леса прошуршало какое-то мелкое животное, затихло.

Страшно ночью в лесу, кажется, будто кто-то смотрит на тебя из-за сплетения веток, чувствуешь немигающий взгляд, но Зара знает, что это духи леса и что они никому не причинят вреда, просто смотрят, чтобы человек не забывал о том, что лес – живой, не губил молодых и здоровых деревьев, не кормил огонь их телами.

Вдруг что-то треснуло, и из тьмы выступил человек.

– Марис! – девушка подбежала к нему и обвила шею руками, – я уже волновалась.

– Ничего, – он поцеловал ее в щеку и взял за руку, – пошли. Нас уже заждались.

– Кто? – девушка отпрянула, испугалась.

– Да не бойся, я нанял людей, чтобы проводили нас до столицы, дороги ныне не безопасны, – он отвел взгляд, посмотрел на огонь, – туши его.

Вдвоем они быстро затоптали костер и двинулись по тонкой тропке к окраине леса. Зара шла, стараясь вовремя переступать через корни деревьев и боясь споткнуться в непроницаемой мгле.

На поляне стояли люди. Конники с повозкой, и на минутку девушке стало не по себе, вдруг кто знакомый, вдруг кто скажет отцу?

– Марис, ты уверен в эти людях?– она на секунду остановилась, понимая, что глупо пытаться увидеть лица в свете факелов, робко разгонявших лесной мрак.

– Конечно, – он еще крепче сжал ее руку и подвел ближе.

В ту же минуту девушка вскрикнула, узнав ближайшего к ней всадника. Приказчик отца. А вот и он сам, на любимом своем коне, отдает распоряжения у телеги.

– Что ты наделал! – она попробовала вырвать руку и убежать, но юноша крепко держал ее, – что ты наделал!

– Тихо, дорогая, это всего лишь твой отец, а ты кричишь так, как будто я отдаю тебя невесть кому, – Марис ухмыльнулся, – и этот отец неплохо заплатил мне, чтобы я отказался от тебя и от этого идиотского плана.

Отец подъехал ближе, заметив их.

– Зара, полезай в фургон, – голос его отдавал металлом, – а это тебе, ты хорошо сделал свою работу.

С этими словами он бросил к ногам Мариса туго набитый кошелек.

– Нет… Нет! Нет! – девушка наконец вырвала руку и побежала обратно, в лес, в спасительную темноту, где нет ни отца, ни предавшего ее любимого.

– Что стоишь? За ней!

Зара бежала что было сил, но далеко ли уйдешь в темном лесу? Через несколько минут она почувствовала, что преследовали рядом, и руки Мариса крепко схватили ее, пальцы железной хваткой впились в плечи.