Сказки старого Вильнюса II

Фрай Макс

— Просто я почти всегда через наш двор хожу — к Оперному, а уже оттуда сворачиваю в какую-нибудь нужную сторону.

Сама не знала, зачем соврала. Но дорого дала бы за возможность себе поверить. Потому что прекрасно помнила эту ветхую дверь, небрежно замазанную дешевой краской цвета стыдливо разрумянившегося дерьма. И детской художественной студии в

унылом соседнем дворе, который она регулярно посещала ради свидания с мусорными баками, отродясь не было. Разве что подпольная, законспирированная, спрятанная от сторонних глаз столь тщательно, что даже юные ученики добираются туда тайными подземными коридорами. Не иначе.

Сама не заметила, как ухватилась за мужнину руку и с каждым шагом сжимала ее все крепче. Так в детстве цеплялась за маму, когда приходили на рынок, — чтобы не потеряться. Шла, как во сне, даже глаза прикрыла, только время от времени испытующе зыркала по сторонам. Отмечала — вот кто-то развесил на дереве синих бумажных птиц, вот на перила необитаемого балкона уселся толстый керамический ангел — с таким видом, будто сейчас переведет дух и полетит дальше. Вот дети столпились под фонарем, начертили на асфальте шахматную доску и играют, рисуя и стирая фигуры. Из-за приоткрытых дверей безымянного бара льется зеленый летний свет, рыжий юнец в дурацких индийских штанах вдруг подхватывает на руки свою спутницу и начинает кружиться в ритме вальса, сосредоточенно бормоча под нос: «Раз-два-три, айн-цвай-драй, раз-два-три». На них изумленно глядит большой ярко-красный от близости светофора кот.

Никогда прежде так не было.

— А вот и «Драконов огонь», — сказал Дымыч. — По-моему, на пивную совершенно не похож. Нормальный храм умеренно высокой, условно китайской кухни. Скажешь, нет?

Молча пожала плечами. Что тут возразишь. Всего полчаса назад здесь была гнуснейшая забегаловка, а теперь ее нет. Ни пивной, ни вечно курящих у входа завсегдатаев, только устланные новеньким ковром ступеньки, разноцветные китайские фонарики в окнах и дразнящий аромат

пряностей, лучшая реклама всякого общепитовского заведения.

Впрочем, красный дракон на вывеске определенно тот же. Но сходство с вареной креветкой утратил безвозвратно. Хороший такой добротный дракон, явно привыкший ежедневно съедать на завтрак полдюжины принцесс. А на ужин — еще парочку, не больше. На ночь наедаться вредно.

— Ты же этого дракона имела в виду? — настойчиво спросил муж.

Вздохнула.

— Да… Или нет? Слушай, если честно, уже сама не знаю. Но вроде похож. И аптека рядом точно та самая, «Камелия». С желтыми витринами.

— Отлично, — кивнул Дымыч. — Значит, аптека на месте. И дракон тот самый. И огонь заодно. Следовательно, я не псих.

Подумала, что надо бы, наверное, испугаться. Может быть, даже в обморок упасть. Все-таки не каждый день обнаруживаешь, что сошла с ума. Вполне выдающееся событие. И отмечать его следует соответственно.

Но страшно почему-то больше не было. И в обморок падать — ни малейшего желания. Что, в общем, к лучшему. Обидно было бы испортить такой хороший вечер.

Вслух сказала:

— Ладно. Получается, псих у нас — я. Но цитрамон тебе, по крайней мере, купила. Невзирая на бред и галлюцинации. Вот он, до сих пор в кармане лежит. Значит, я — псих, полезный в хозяйстве. И не очень безнадежный.

— Ни в коем случае не безнадежный, — утешил ее Дымыч. — Ты у меня — самый надежный псих в мире. Хоть и совсем бедный заяц, конечно. Но кто не без греха.

Обнял ее крепко-крепко. Так, что хоть снова плачь — от счастья. Но плакать не стала. Спросила:

— Слушай, если уж мы все равно вышли. Может, еще погуляем? Совсем чуть-чуть, до Кафедральной и обратно или в другую сторону. Неважно куда. Лишь бы пройтись. Или ты голодный? Или у тебя голова?..

— У меня действительно есть голова, — согласился муж. — Но до сих пор это вроде не очень мешало прогулкам. Пошли, конечно.