Сказки Странника
Шрифт:
Мой проводник в свойственной ему манере затараторил: «Как хорошо, Гу, что мы встретили именно тебя! Надо же, не думал, что Пустошь появится так скоро. Подойди ближе», – обратился он ко мне, повернувшись. Подойдя, я с удовольствием отметила, что больше не вижу никого, а лишь чувствую лёгкий запах цветов, исходивших от дыхания огромного Гу.
«Пустошь?!» – я вопросительно посмотрела на проводника.
«Да, интересное местечко, знаешь ли…», – замялся он.
«Опять сценарий?»
«Как раз таки нет! – он как-то оживился, видимо, я дала ему лазейку для ответа. –
Раздался звук, составивший бы конкуренцию Иерихонским трубам, и показалось мне, что в этом трубном гудении я услышала «угу» , и поняла, почему мой новый знакомый зовётся так, а не как какой-нибудь Муладхарадха или Батухтисутва или… В общем, мне повезло! Мои проводники ещё немного посовещались, и мы двинулись в путь. Я не видела Гу, но ощущала его присутствие то ближе и явственнее, то почти не различимо. Основным же оставался мой приятель Суслик (так я его прозвала).
Стало светлее, и немного спустя у меня появилось ощущение, что мы идём по залитому солнцем снежному полю, и миллиарды снежинок стараются отразить лучи света от своих крохотных граней. Глаза начало слепить так, что я еле различала силуэт шедшего впереди.
Я прикрыла глаза рукой, и в этот момент правая нога угодила в какую-то яму. Я даже не успела испугаться, потому как в тот же момент почувствовала опору под ногами и только потом поняла, что я уже не на снежном поле, а на вершине дерева. От неожиданности у меня закружилась голова, и я схватилась за сук. Почувствовав себя лучше, я услышала чьё-то бормотание неподалёку: «Нет, ну это надо! Угораздило же её в лунку попасть!»
Узнав голос, я взвизгнула от радости: «Это ты, Суслик? Как я рада!»
«Кто-кто?» – обиженно спросил мой проводник, вновь ставший плоским, как при первой нашей встрече.
«Ой, прости, не хотела тебя обидеть. Просто ты напомнил мне суслика, когда мы были в саду… Я же не знаю твоего имени».
«Ладно уж, называй как угодно, я не обидчивый. Имён знать не обязательно».
«А как же Гу?..» – спросила я.
«Это я его так зову. Настоящих имён здесь никто не говорит».
«А, ясно! Тогда я буду звать тебя Сусл!».
«Тогда уж лучше Лик. А ты будешь Тёпа».
«Тёпа?!»
«Недотёпа», – буркнул он.
«Вот тебе раз! То миры творю одной лишь мыслью, то вдруг – недотёпа!»
«Одно другому не мешает».
Мы замолчали, и я стала осматриваться. Толком я не увидела ничего, кроме таких же деревьев, покрытых золотой, словно металлической, листвой.
«Что делать будем?» – спросила я.
«Будем ждать Гу. Он все лунки знает, он нас найдёт. Нужно только подождать».
«Что такое «лунки»?»
«Долго рассказывать… и не положено нам!»
Я почувствовала, что он колеблется, и поднажала: «Если я не буду знать, что это такое, то могу снова провалиться».
Он глянул на меня масляными глазами и устроился на своём суку поудобнее.
«Пустошь сама по себе не опасна, она вроде шестерёнки: в ней есть лунки и зубчики. Так вот, лунки
«А потом куда девается?» – не удержалась я.
«Либо остаётся на месте, либо переносится Пустошью в другой мир. Не перебивай, я сложные вещи рассказываю, боюсь сбиться! Так вот, а зубчики создают нечто абсолютно новое, то, чего никогда и нигде не было».
«То есть зубчики – что-то вроде двигателя прогресса?» – спросила я. В ответ послышалось утвердительное мычание.
«Лик, а можно ещё вопрос? – я умоляюще посмотрела на него. Он проворчал что-то нечленораздельное, но не отказал. – Ты говоришь «миры», а сколько их? И как это вообще всё устроено?»
«Хм, это уже два вопроса! Ладно, – сжалился он, – так и быть, попытаюсь объяснить доходчиво». Он прислушался к звукам леса, потом закатил глаза, что-то промычал и только после этого начал: «Мир, весьма приблизительно, но всё же можно сравнить с механическими часами. То есть, это диск или тарелка, в которой есть всякие винтики, оси, камешки, шестерёнки, мосты».
«Понятно, – протянула я, – то есть, нет… Смотри, шестерёнки – это Пустоши, так? – он кивнул, – мосты… Мосты и есть мосты, они соединяют. С осями тоже всё более-менее ясно… А вот что такое «тарелка» и «камень»?»
««Тарелка» – материя мира, его основа, а «камень» задаёт принципы, как всё это будет функционировать, что-то вроде свода правил», – и он замолк. У меня было ещё много вопросов, но я тоже молчала. Спустились густые сумерки, я размышляла над услышанным и не заметила, как уснула…
Проснулась я от светившего в глаза солнечного лучика. Он уже порядком нагрел мне лоб, и я подняла руку, чтобы заслониться. Движение далось мне с трудом, руки казались деревянными. Я попыталась встать, но тело не слушалось, ноги будто вросли в дерево. Я начала причитать и звать Лика на помощь, сначала тихо, потом громче и громче, но мне никто не ответил. Тогда я решила не тратить силы на крики, а приложить их для своего освобождения, но дерево было сильнее. Я чувствовала, как оно врастает в меня, поглощая и делая меня ещё одной своей ветвью. Я уже готова была сдаться, как вспомнила свой Яблоневый сад и если я его создала неосознанно, может получиться сделать что-то сознательно. Я сконцентрировалась и представила, как Пустошь поворачивает свою лунку и переносит её на другое место вместе со мной и этим злостным деревом.
«Шестерёнка поворачивается… – твердила я, наблюдая, как мои руки покрываются жёсткой металлической листвой, – поворачивается, поворачивается, пово…». Я закрыла глаза.
И вот я уже дерево, я следую за солнцем и протягиваю свои прекрасные листочки к его свету. Мне хорошо, впереди много лет счастливой спокойной жизни. Но идиллия прекращается: мой лес исчезает, всё приходит в движение, и вот уже холодный ветер треплет мою крону, гнёт ветви… Тяжко.
«Куда идём мы, трум-ту-тум, большой-большой секрет…». Песенка из мультфильма эхом отзывалась в голове, и я не могла понять, слышится она мне на самом деле или это отголоски старых воспоминаний.