Сказки тридевятого округа
Шрифт:
– Да он у меня! – уверенным голосом докладывал невидимому собеседнику начальник строительства. – Со вчерашнего утра у меня! А сейчас опять умчался на «объект», куда – не знаю. …Он мне не докладывает! …Меня это тоже беспокоит, но Вы же понимаете, что я указывать ему не могу! …Хорошо, хорошо! Как только объявится, обязательно сообщу ему, что Вы его ищете. …Конечно, звоните! …И Вам всего хорошего!
После того, как разговор с кремлёвским чиновником был закончен, Романов вызвал секретаря.
– Значит, так! – жёстко произнёс он. –
– Понятно, – тихим голосом прошелестела Шемаханская и покорно склонила свой стройный стан в поясном поклоне.
– Можете идти!
Когда за секретарём закрылась дверь, он снова выглянул в окно, но знаменитого сыщика с «проникновенным и чуть-чуть усталым взглядом» уже не было, и только бесенята в образе смуглых гостей с юга старательно мостили тротуар.
Утро следующего рабочего дня тоже началось необычно: когда Романов вошёл в приёмную, то обнаружил ползающего по паркету на коленях знаменитого сыщика, а возле открытого окна – застывшую от удивления с зажжённой сигаретой в руке Шемаханскую.
– Я раньше не замечал, что она курит, – отметил про себя начальник строительства, но вслух произнёс совсем другую фразу: – Что здесь происходит?
– Рубль, – тихо произнесла секретарь и торопливо выбросила сигарету в окно.
– Какой рубль? – недовольно рыкнул Пётр.
– Неразменный! – подал голос майор. – Самый настоящий неразменный рубль! Один из самых знаменитых и, следовательно, дорогих в мире артефактов. Я его хотел вашему секретарю продемонстрировать, да обронил. Вот он куда-то и закатился.
С этими словами майор подполз на коленях к порогу и на мгновенье застыл, потом достал из кармана пальто маленький фонарик и стал не торопясь водить жёлтым лучом по хорошо подогнанным паркетным плашках.
– Не мог он в щель закатиться, потому как нет тут никаких щелей, – с досадой произнёс сыщик, поднимаясь с колен. – Паркет уложен профессионально. Я, если Вы, Пётр Алексеевич, разрешите, позже поиски продолжу, когда в вашей приёмной посетителей не будет.
– Тогда только после вечерней молитвы, – пошутил Романов.
– Мне всё едино, – легко согласился майор, – хоть после вечерней молитвы, хоть после утреннего намаза! Уж больно мне эта монетка дорога – подарок одной симпатичной ведьмы с Лысой горы. Правда, она сейчас по шабашам не летает, всё больше газом торгует, но, судя по сводкам с биржи, она и там колдует втихомолку. Ну, так я пойду! – и, отряхнув брюки на коленях, знаменитый сыщик выскользнул из приёмной.
– Странный он какой-то, – не поднимая глаз, тихонько произнесла Шемаханская. – Он вроде бы и добрый и весёлый, да только я почему-то боюсь его.
– А ты делом займись! – пробурчал недовольно Пётр. – Тогда времени на глупые
В кабинете, на своём рабочем столе, Романов нашёл записку от Пронина.
– И когда он мимо секретаря успел проскользнуть? – подивился хозяин кабинета. Записка была написана чернильной ручкой с хорошим пером, отчего буквы на бумаге получились как в образце для чистописания – округлые с равномерным нажимом и тоненькими соединительными линиями.
Уважаемый, господин Романов!
Ради достижения наших общих целей, убедительно прошу Вас подыграть мне. Не позднее как сегодня в первой половине дня сделайте вид, что решили провести в приёмной ремонт, в связи с чем прикажите вынести из помещения всю мебель и висящую на стене картину «Бурлаки на Волге». Мебель определите куда пожелаете, а картину обязательно заприте у себя в кабинете. Если исполните всё, как я прошу, то надеюсь утром порадовать Вас доброй вестью.
С уважением! Майор Пронин.
Пётр дважды перечитал записку и спрятал её в ящик стола, после чего нажал на селекторе кнопку и произнёс: «Срочно вызовите ко мне завхоза»!
Завхоз Потапов являл собой собирательный образ людей этой почтенной профессии, поэтому предстал перед очами начальника в забрызганном побелкой халате, старомодном синем берете, сдвинутом на правое ухо, и с потёртым портфелем в руках.
– Потапов! – грозным, не обещающим ничего хорошего тоном начал Романов. – Ты ещё где-нибудь кроме своего склада бываешь?
– А как же, Пётр Алексеевич! – растерянно проблеял завхоз. – На оптовой базе бываю, на заседания закупочной комиссии хожу регулярно, иногда поликлинику посещаю.
– Не то, Потапов, не то! – поморщился Пётр. – Ты культурно как развиваешься?
– Вы это сейчас о чём, Пётр Алексеевич? – окончательно растерялся завхоз. – Ежели о том, что я у хозяйственников планетария мебеля из карельской берёзы перехватил, так это всё враки! Они от неё сначала сами отказались по причине дороговизны, а потом передумали. А я возвращать наотрез отказался, потому как всё уже по смете проведено!
– Мебеля! – передразнил его Романов. – Дремучий ты Потапов, как медведь! Взгляни, во что ты мою приёмную превратил? Что у тебя за стиль?
– Стиль «социалистический ампир». Вам раньше нравилось.
– Так то раньше было Потапов! А нынче я этот сталинский тяжеловесный стиль на дух не переношу. Всё, кончилось моё терпение! Сегодня же вынеси всю мебель из приёмной!
– Куда же я её, Пётр Алексеевич?
– Куда хочешь, а на завтра вызывай маляров – пускай обои поменяют на более светлые, а то темно у нас, как в склепе. И вот ещё что… Картину оставь, она мне нравится. Пускай она во время ремонта у меня в кабинете повисит!