Сказки врут!
Шрифт:
— Фонарик возьми. Женский — в том крыле, помнишь еще?
Помнила. Как-никак десять лет тут проучилась. Но бродить по темной школе с фонариком мне не улыбалось. Может, мама настолько щепетильна, что честно тратит время на походы в женский туалет, а я и мужским, который тут, за лестницей, не побрезгую.
Возвращаясь, услышала негромкий разговор и тихо подобралась к приоткрытой двери. Что-то я в последнее время часто подслушиваю. Но интересно же! Не помню, чтобы мама так быстро с людьми сходилась, а к Соколу прониклась прям —
— …и мать отговаривала, на роду ему скорая смерть была написана. — Голос мамы звучал тихо и печально. — Сердце слабое. Так любила же. Расписались, дочка родилась. Тянула его, сколько могла, только не такие мои силы, чтоб с самойспорить… Я тогда класс на экскурсию повезла, в Донецк, в планетарий. Телефонов мобильных еще не было. А Настюша как раз из школы вернулась… Ей двенадцатый тогда шел. Ой, какая была умница, все лучшее взяла — мы с мамой не нарадовались! До того дня…
Стук сердца на миг заглушил все остальные звуки. Закололо в груди, а потом отпустило — вырвалось наружу вместе с полившимися из глаз слезами.
— …уж не знаю, что она делала, но в сознании его до приезда «скорой» продержала. «Скорой», да уж… Почти час к нам ехали. А в машину ее не взяли. Ребенок, сказали, не положено. С соседями оставили. И даже до больницы Валеру не довезли. А Настенька… Она у нас умница была, отличница. Ей как раз путевку в «Артек» дали. Давно собирались, а тут, видать, еще и пожалели, и подружки мои в роно подсуетились… Думали, как лучше, чтоб на море съездила, отдохнула, развеялась. Вот и развеялась. Вернулась другая совсем. Старого не помнит, видного не видит. Ерундой, говорит, вы с бабулей занимаетесь, обманываете, на людских суевериях играете. Всему, мол, есть простое объяснение, болезни в поликлинике лечить надо, а сказки ваши врут… Так-то.
— Тогда вы и ушли из школы?
— Да. Трудно учить чужих детей, когда к своему ребенку ключик подобрать не можешь.
Тихонько ступая, придерживаясь за стену, я вернулась в туалет. Отдышалась. Умылась. Выждала еще минуты две и пошла назад.
— Все хорошо, Настюш? Что-то ты долго, и…
— В глаз что-то попало, — успокоила я встревожившуюся маму. — Вроде вымыла, и все равно щиплет.
— Дай-ка я гляну. Да нет ничего. Оцарапала, наверное.
— Наверное. Скоро пройдет. А где там обещанные шанежки?
Выбрались тем же путем. Дошли до пустующей остановки.
— Такси возьмем? — спросил меня колдун. — Автобусы уже не ходят.
— Ходят, одиннадцать всего, только редко. Но если ждать не хочешь, можно такси.
— Что-то случилось? Хмурая ты какая-то.
— Да так, ностальгия. Школа, детство золотое… А есть настоящие феи?
— Что? — растерялся не ожидавший такого вопроса Сокол.
— Феи. Настоящие. Как… как в сказках. Феи, эльфы, единороги?
— Хочешь, русалок покажу?
Я вспомнила наши речки, в которые годами сливается всякая дрянь с заводов, — город-то промышленный, и попыталась представить, как выглядят обитающие в такой среде русалки. Картинка вышла жутковатая.
— А фей и единорогов нет?
— Грифон есть, — вдруг улыбнулся колдун. — Хочешь прокатиться?
— А… — Я застыла: предложение было более чем заманчивым. — Хочу!
— Тогда высматривай такси, а я пока позвоню. — Он поставил на асфальт пакет и достал телефон. — Василь Василич, доброго… что у вас там. Свободны? Да мне бы на грифоне полетать. Нет, не по служебным надобностям — по личным. Добро! Я? Я тут, почти на Азовском Лукоморье. Записывайте координаты.
ГЛАВА 10
Машина давно уже выехала за город: направление показывал Сокол, сверяясь с картой на экране телефона. Еще несколько километров — вывернули на грунтовку и притормозили на окраине кукурузного поля.
— Заберете нас ровно в шесть здесь же, — сказал колдун водителю, расплачиваясь.
Тот поглядел на купюру, на колдуна, явно не ждущего сдачи, и радостно кивнул. Показалось, что хватило бы и меньшего, чтобы таксист на неделю сдался в добровольное рабство вместе с авто. А еще подумалось, что полеты на грифоне — не такая уж хорошая идея: темный отзвонился Натали, но причин задержки не уточнял, и Сережка, наверное, будет волноваться…
— Что он подумает?
— Что мы решили наворовать кукурузы на колхозном поле. — Сокол отнес мой вопрос на счет таксиста.
За городом, где не было фонарей и желтых окошек многоэтажек, соперничающих со светом звезд, сбросившее вуаль заводского дыма небо казалось выше и ярче. Если долго стоять и смотреть вверх, голова может закружиться от этой высоты и чистого сияния далеких светил, а лишние мысли утонут в свежем запахе трав. Стоило приехать сюда даже только для того, чтобы вырваться с раскаленных улиц… Подышать немножко, и назад!
— Ложный вызов влетит мне в копеечку, так что и не думай! — предупредил мои намерения Сокол. — Шагай веселей.
Грифон уже ждал. Приземлился посреди поля, безжалостно вытоптав все вокруг: мощное стальное тело, хищный клюв, гордо растопыренные крылья. На округлом боку монстра чернели выбитые трафаретом буквы: «GRIFON».
— Это… самолет? — выдохнула я разочарованно и вместе с тем восхищенно.
Колдун обернулся и пожал плечами:
— Для кофемолки вроде бы великоват.
Я представила, какие при таком раскладе будут феи: модельной внешности девицы в строгих пиджачках, коротких узких юбочках и на высоченных шпильках, бегло отстукивающие наманикюренными пальчиками по сенсорным дисплеям новомодных планшетов, листая прайсы предлагаемых чудес. И чем они лучше резвящихся в сточных водах русалок?