Сказки Заброшенных Крыш
Шрифт:
Утром, примерно за полчаса до рассвета, его разбудил Борх. Показал, подсвечивая факелом, где можно умыться чистой родниковой водой, накормил куском вяленой вигони на морском сухаре, после чего серьёзно спросил:
– Пойдём смотреть на Амфисбену? На ту, которая – настоящая? Не раздумал за ночь?
Алекс, чувствуя рядом горячее дыхание Айники, приник глазами к узкой щели в пещерной стене.
Первые, ещё робкие и холодные лучи утреннего солнышка осветили южный склон безымянного вулкана. Болезненно-тощие спирали молочно-белого тумана загадочно клубились в многочисленных долинах и лощинах. Идеальную горную тишину нарушало
– Идут, – едва слышно прошептала Айника, и Алекс почувствовал, как учащённо забилось его сердце, а к горлу – неожиданно – подкатил колючий ледяной комок.
По пологому южному склону вулкана медленно и торжественно поднимались – испуганной молчаливой толпой – чайхи. Человек шестьдесят-семьдесят. Мужчины, женщины, дети, старики.
Впереди толпы, демонстрируя всему окружающему Миру бесконечно-гордую осанку, шла Эйри. Та самая высокая и костистая старуха, ослепительная красавица – в далёкой и беспечной молодости, ушедшей навсегда…
Не доходя до края кратера порядка ста пятидесяти метров, туземцы нерешительно остановились и, бестолково погалдев три-четыре минуты, замолчали, после чего дружно бухнулись на колени, раболепно воздев к небу сложенные вместе ладони. Эйри, низко поклонившись соплеменникам, развернулась и – короткими шажками – двинулась дальше…
Ощущалось, что каждые два-три пройденных метра давались ей ценой неимоверных усилий. Пожилая женщина постоянно пригибалась и отворачивалась, старательно прикрывая лицо полой длинного плаща…. Но, вот, когда до жерла вулкана оставалось пройти семь-восемь метров, её длинные седые волосы ярко вспыхнули – словно отростки сухого белого мха, превращая за считанные секунды индианку в ярко-горящий факел.
Эйри, тем не менее, дошагала до заветной кромки кратера. Воздев вверх руки, объятые оранжево-малиновым пламенем, она что-то громко и протяжно прокричала в бездонное утреннее небо – без малейших следов горести и обиды в голосе.
«Очень странно…», – заторможено подумал Алекс. – «Дон Франсиско уверял, что здесь мне будут подвластны все языки и наречия нашей древней планеты. Но эти слова – абсолютно непонятны и незнакомы…».
Раздался последний, величественный и гордый вскрик. Тело Эйри, со всех сторон охваченное пламенем, навсегда скрылось в кипящей огненной бездне…
После этого – на протяжение пятнадцати-двадцати минут – ровным счётом ничего не происходило: коленопреклонённый туземцы всё также истово молились своим жестокосердным Богам, вулкан всё также булькал – спокойно, размеренно и ненавязчиво….
– А, что дальше? – спросил Алекс. – Мы чего-то ждём?
– Ждём, – невозмутимо подтвердила Айника. – Амфисбену.
Вскоре чайхи – мужчины, женщины, дети и пожилые индивидуумы – неловко пятясь задом и безостановочно кланяясь, дружно и слаженно двинулись вниз по склону. Все, кроме одного.
Низенький и тщедушный старикан, одетый в короткий плащ, сшитый, судя по характерному блеску, из шкур озёрных выдр, так и остался стоять на коленях, опустив седовласую голову к земле.
– Это Нор, муж Эйри, переселившейся на Небеса, – равнодушно сообщил Борх. – А, ведь, и я мог сейчас оказаться на его месте. Если бы не избыточная гордыня и глупые предрассудки…. Ага, вот, и наша Эйри! Посмотри на небо, командор…. Видишь, маленькое
– Вижу.
– Это её Душа. Ждёт Душу своего возлюбленного…
Алекс – через окуляры мощной подзорной трубы – прекрасно видел, как старый чайхи, смахнув со щёк крупные слезинки, неторопливо извлёк из кожаных ножен, закреплённых на узком поясе, длинный и тусклый клинок.
Короткий взмах, и худое тело Нора безвольно распласталось на чёрных камнях горного склона. Ручейки алой крови, частично впитываемые жадной почвой, весело и беззаботно заструились вниз по склону, на встречу…. На встречу – с чем? С кем? Кто знает…
А ещё через секунду-другую Алекс увидел, как из тела мертвеца (может, просто показалось, привиделось?), вверх взметнулась смутная, едва различимая светло-зелёная полоска…
Он медленно перевёл взгляд в небо (на Небо?). Два бесконечно-светлых, неясных и призрачных пятнышка неуклонно сближались…. Вспышка! Яркая и короткая, как жизнь истинных героев….
– Вот, она – Амфисбена, – зачарованно прошептала Айника. – Любовь между мужчиной и женщиной, двухголовая змея…. Одна голова мужская, другая женская. Разрубай её – на мелкие части – сколько хочешь. А она всё равно срастётся, назло всяким уродам, ханжам, лицемерам и подлецам. Если, конечно, эта любовь – настоящая…
Заночевали они возле уже знакомого красно-белого валуна. Молча, поужинали, любуясь на философско-задумчивый, беззащитно-малиновый закат. А потом легли спать.
– Просыпайся, командор! – разбудил его звонкий девичий голос, говоривший на безупречном испанском языке. – Срочно доставай Зеркала Борхеса! Смерть ходит рядом…
– Про Амфисбену было красиво сказано, – признал Ник. – Мол, любовь между мужчиной и женщиной, двухголовая змея….
12
– Банши – персонаж ирландского эпоса, женщина, предупреждающая громким воем – чистокровных кельтов – о возможной опасности.
13
– Брауни – персонажи ирландского и шотландского эпоса, услужливые человечки бурого цвета, аналог русских «домовых», любят выполнять – пока хозяева дома спят – различные повседневные работы.
– Красиво, – согласился Кот. – В Прошлом умели давать ёмкие и цветастые определения.
– В Прошлом?
– Ага. Хорхе Луис Борхес был человеком необычным. То бишь, дружил и общался с Высшими и Потусторонними Силами.
– А, вот, герр Пушениг…. Ему удалось ещё постранствовать по необычным Мирам?
– Конечно.
– Расскажи, – попросил Ник. – Интересно, ведь…. Куда он перенёсся из Патагонии?
Вокруг, насколько хватала взгляда, простирались изумрудно-зелёные невысокие холмы, покатые вершины которых были покрыты серо-коричневыми каменными россыпями и тёмно-бурыми валунами. На склонах холмов – местами – наблюдались бело-серые точки, в которых опытный глаз безо всякого труда опознавал пасущихся упитанных овец.