Сказки женского леса
Шрифт:
– Надо будет померить попросить. Интересно, это прилично? – задала она вопрос сама себе. – Ладно, погляжу, как пойдет. Я бы даже купила такое, если получится.
Вика знала, что коллеги, пишущие на «модные» темы, то есть про тряпки, косметику и прочее, иногда пользуются подобными случаями, добывая сказочные наряды за совершенно смешные деньги, а иногда и вовсе на халяву, «в подарок» за удачную статью. Кто знает, может, и ей повезет.
Она погладила рукой другое платье, и опять эффект был похожим, хотя материал был слегка другим,
– Ну и как впечатления? – вдруг раздался откуда-то сзади нее густой мужской голос. Вика подпрыгнула от неожиданности, выпустила платье и обернулась.
В углу в низком кресле сидел человек. Довольно крупный мужик, с лохматой темной шевелюрой и в усах. Совершенно непонятно, откуда он там взялся, Вика могла поручиться, что минуту назад в комнате никого не было, хотя, конечно, в этой полутьме, да среди всех платьев... Могла и не заметить. Неудобно получилось.
– Здравствуйте, – заторопилась она. – Я Вероника Такая-то, журнал «Слимфаст». Мы с Ириной Андреевной договаривались насчет интервью...
– В курсе, – мягко перебил мужик. В голосе его, да пожалуй, и во всем облике, явственно чувствовалось что-то кошачье. – Я Тимофей, ее помощник и менеджер.
Выговаривая последнее слово, мужик уже совершенно отчетливо мяукнул. Вероника решила, что ослышалась.
– Ирина Андреевна ждет вас, – продолжал Тимофей, как ни в чем не бывало. – Проходите пожалуйста. – и указал, не поднимаясь с кресла, на открывшуюся в стене невысокую дверь.
За ней в небольшой и, наоборот, очень светлой комнате находился обыкновенный домашний офис. Канцелярского вида столы, два компьютера, принтер... Словом, все совершенно, как у людей, но контраст с залой был таким разительным, что Вероника опять растерялась и не сразу заметила поднимающуюся ей навстречу высокую белокурую женщину.
Модного дизайнера Ирину ХХХ нельзя было, пожалуй, назвать красавицей, хотя лицо ее мгновенно притягивало взгляд и уже не отпускало его во время всего общения. Длинные прямые светлые волосы, небрежно отброшенные назад, светлые голубые глаза, тонкие черты. Если пытаться описать это лицо одним словом, получалось: «Пронзительное». Именно, пронзительное лицо. Было в нем и что-то суровое, даже немного злое, и что-то, странным образом, беззащитное... Словом, интересное творческое лицо, загадочный утонченный образ...
Вика вдруг с ужасом поняла, что пялится на знаменитость так долго, что это становится неприлично, и взяла себя в руки.
– Добрый день, Ирина Андреевна. Я Вероника Такая-то, корреспондент журнала «Слимфаст» (Вот оно, наконец-то) и я хотела бы задать Вам несколько вопросов.
– Присаживайтесь, – указала Таковицкая рукой на ближайший стул. – Я вас слушаю.
Голос у нее тоже был интересный, глухой и мягкий, с ласковыми, сопрановыми нотками.
– Тимоша, – обратилась она к котообразному менеджеру, – сообрази нам чайку. Или вы кофе хотите?
Вика с готовностью согласилась
Сперва в перечне вопросов шли те стандартные и обязательные, которые ей выдали в редакции и велели обязательно осветить. Они казались самой Вике довольно скучными, но Ирина Андреевна отвечала на них спокойно, не выражая никакого неудовольствия. Правда, в подробности тоже не вдавалась. Вопрос – ответ, вопрос – ответ.
Пушистый Тимоша приволок на подносе чай. Чашки были самые обычные, не те, кудрявые, из которых угощались платья. Вике стало слегка обидно.
Но тут, к счастью, официальные вопросы кончились, и можно было приступать к настоящей работе. Вика отхлебнула чаю, перевела дыхание...
– Ирина Андреевна, на Ваших выставках я обратила внимание, что вы создаете только платья. Это действительно так, или вы просто не выставляете другие предметы?
– Это действительно так, – кивнула художница. – Я делаю только женские вещи, и только платья.
– А почему?
– Потому что платья отображают женскую сущность, а мужская сущность мне незнакома. Вернее, не настолько знакома.
Ответ был странный, но Вика не стала на нем зацикливаться, и продолжила:
– А с каким материалом вы работаете? Я, честно говоря, как ни старалась, не смогла определить. Это что-то новое?
– Ничего нового нет. Материал... Какой попадается, с таким и работаю. Я же не выбираю. Обыкновенный, человеческий материал.
– То есть, это что-то давно известное? Может быть, даже старинное, да? Парча, тафта... Вот еще – сафьян...
Художница снова склонила голову набок, протянула задумчиво:
– Ну-у... Пожалуй, можно и так назвать. Шагрень и лайка, если угодно. Шагреневая кожа – слыхали?
Вика когда-то слышала, или даже читала что-то похожее, но вдаваться в воспоминания было некогда.
– А вот еще, Ирина Андреевна, я заметила, что многие платья – разных размеров...
– Не многие, а все. Одинаковых размеров не существует.
– А почему? Ведь удобнее шить по стандартам?
– Кто вам сказал? Шить? Это жить, может быть, и удобнее по стандартам, да и то не всегда, а уж после... Нет, деточка, тут не может быть никаких стандартов, сущность не терпит стандартов. Все же разные.
– А как же модели? Параметры? Знаменитые 90-60-90 в конце концов?
– И что же? – пожала острыми плечами Таковицкая. – Они живут, что ли? Это общество подгоняет их под стандарты, многих успешно, не спорю, сущность калечится, но все равно остается... Было тут у меня одно. Тимоша, – обратилась она к помощнику, – принеси это платье, ну, модель... Ты понял.
– По-няу, – мяукнул Тимоша, вышел и через минуту вернулся, бережно, будто в объятиях, неся платье.
– Вот видите, – обратилась Ирина Андреевна уже к Вике, – что бывает, когда стремятся к стандарту...