Сказки

Мацоурек Милош

Ну все, с меня достаточно, -- сказал он, когда все уснули, вежливо попросил пианино, стол и стул, чтобы они приподняли ножки, вышел во двор, свистнул кошку, кошка разбудила птиц и коврик так им сказал:

Я битком набит крошками, можете их склевать, это хорошие крошки от вафельного торта, много лучше, чем те, что были в прошлый раз. Но услуга за услугу, я больше не желаю здесь оставаться, это не жизнь, не могли бы вы отнести меня туда, где дети умеют есть?

Нет ничего легче, -- ответили птицы: когда мы

летаем повсюду, то заглядываем в окна и -- знаем какие дети не сорят за едой. На другом конце города есть девочка, которая так хорошо ест, что вообще не роняет крошек.

Ладно, -- сказал оранжевый коврик: клюйте скорее и полетим к вашей девочке.

Птицы склевали крошки вафельного торта и оранжевый коврик сказал кошке:

Большое спасибо, я никогда тебя не забуду.

Чего уж там, -- ответила кошка: надеюсь что девчушка оправдает твои надежды.

Птицы зацепились за коврик клювами и полетели с ним над крышами домов, над городскими улицами, близился рассвет, люди шли на работу, по рельсам погромыхивали редкие трамваи, а перед молочным магазином стояла продавщица и смотрела в небо, наверное хотела узнать какая будет погода, И когда она так смотрела, то вдруг увидела летящий коврик.

Смотрите, смотрите, -- закричала она, -- а я и не знала, что ковры умеют летать! Я обязательно расскажу об этом всем-всем. И, когда в магазин пришли мамаши за молоком, она рассказала им о летающем коврике, и вот откуда мы теперь о нём знаем.

Но почему этот коврик начал летать, куда он летел, и что он летал не сам, а его несли в клювах птицы, которые только что позавтракали вафельными крошками, обо всём

этом уже мало кто знает.

Жёлтая куртка со сломанным замком

Жил да был один малыш. Звали его Мартинек и ему очень хотелось стать взрослым.

Ну почему я так медленно расту, -- думал он: нельзя ли расти побыстрее?

Папа и мама каждый вечер уходили в театр и Мартинек оставался один, умывался, чистил зубы и очень сердился:

Ну почему я должен ходить в детский театр на дневные спектакли? Самое интересное, конечно, бывает вечером. Всё-таки ужасно медленно я расту.

И долго еще, прежде чем заснуть, он сердито хмурился.

Однажды ему купили новую жёлтую куртку с молнией, как раз такую, какие носят взрослые ребята. Было от чего придти в хорошее расположение духа.

Знаешь, мама, молния -- это вещь, -- сказал он: а пуговицы и на фиг не нужны, и он тут же начал играть с замком в скорый поезд, дергал его вверх и вниз так, что аж посвистывало.

Не мучай молнию, -- сердилась мама: будет бяка, если сломаешь: молния -не игрушка.

Ладно, -- ответил Мартинек: попробую играть с ней в товарный поезд на котором везут яблоки и мандарины, во, погляди, как медленно он ползёт.

Когда мама увидела, что Мартинек стал осторожно передвигать замок, она

немного успокоилась:

Товарный поезд -- это как раз то, что надо, -- сказала она: а про скорый лучше совсем забудь.

Однажды папа и мама снова пошли в театр и, когда они собирались, Мартинек разглядывал их чёрные вечерние костюмы и думал:

Ну когда же я стану, наконец, большой, когда буду ходить на вечерние спектакли? Кажется мне никогда этого не дождаться. И он снова начал сердиться.

Ну-ка, беги спать. Быстро, -- сказал папа, уже держась за ручку двери: да, не забудь умыться и вычистить зубы, прежде, чем ляжешь.

Но Мартинек от этих глупых советов только еще сильнее разозлился. Всё ему было не так, и вода, и мыло, и щетина из зубной щетки лезла во все стороны, и, вместо умывания, он принялся играть замком.

Если я не могу идти вечером в театр, то хоть доиграю в скорый поезд, -думал Мартинек и дёргал замок вверх и вниз, так что аж посвистывало.

Но вдруг, хрясь, и молния накрылась. Замок застрял прямо под горлом и Мартинек, как ни тужился, не мог его сдвинуть, делай тут, что хочешь. Так и пришлось спать в куртке.

Интересно, -- сказала утром мама: как мы тебя оттуда вытащим. Этот замок никто не может сдвинуть с места.

И действительно этот замок никто не мог сдвинуть с места и Мартинек так и остался в куртке.

Вначале ему было на это наплевать, но постепенно он рос и рос и, наконец, ему стало не по себе.

Руки-то стали длинные-предлинные, а рукава-то -- короткие-прекороткие, как он ни пытался их вытянуть.

Что-то уж больно быстро я расту, -- однажды подумал Мартинек: скоро я стану похожим на настоящее чучело.

Нечто и говорить, что с какой стороны ни посмотришь, это было не хорошо. Мартинек стал уже совсем большим, больше папы, носил на голове модную шляпу набекрень, на носу имел очки и отрастил здоровенную бороду, к которой маленькая жёлтая курточка совсем не шла.

Как-то он сказал паве и маме:

Сегодня вечером я иду в театр.

Ну и слава Богу -- ответили пава и мама: почему бы тебе и не сходить с такой-то бородой?

Купил, значит, Мартинек в кассе билет, протягивает его контролеру, но не тут-то было.

Как это так, -- говорят ему: в театр вечером в желтой курточке. Ну нет. В этой курточке мы вас можем пропустить только на детское представление.

Что же мне делать?
– - вскричал Мартинек: я ведь не могу из неё выбраться. Вот, посмотрите сами, замок сломался.

Ага, -- ответили ему: не надо было озоровать и играть в скорый поезд, молния -- это не игрушка.

Нечего делать, пошел Мартинек на детское представление, но и от этого ему было мало радости. Дети то и дело оборачивались и спрашивали: эй, ты, верста коломенская, где можно купить такую бороду?