Сказки
Шрифт:
Молчит Йоргу, думает, а сам все себя за ус тянет:
— Мне, как старшему, должен отойти дом…
— Пусть будет так, как ты говоришь, — согласился Яни.
— Затем, по справедливости, мне же должна достаться лучшая земля, та, что у речки…
— Земля?.. Ну, хорошо.
— А чтоб обрабатывать ее, мне нужны волы и плуг…
— Так…
— А тогда, чего же ты еще хочешь? — окрысился Йоргу. — Вот и весь раздел!
Поднял тут Яни голову, взглянул брату в глаза, и от ясного его взгляда даже Йоргу смутился.
— Гм-м! — угрюмо
— И в самом деле «по справедливости»! — с горечью промолвил Яни.
Ударил себя Йоргу вдруг ладонью по лбу и говорит, да так весело:
— Как это я запамятовал? Совсем забыл о той полоске земли, что около Арапова Вражка. Если подумать, то, по справедливости, и она тоже мне принадлежит. Но уж так и быть! Бери ее себе! Думаю, что ты на своего старшего брата пожаловаться не можешь.
Пытался Яни брата упросить раздел изменить, но сколько он ни старался, сколько ни торговался, не мог ничем смягчить жестокосердного брата. Тогда, огорченный и обиженный, собрал он, что мог, — топор, мотыгу, нож — все старое да ржавое, и в один прекрасный день ушел на свою полосу хозяйствовать.
Утро было жаркое, а путь далекий. Шел Яни, шел и чем больше от дому уходил, тем грустнее становился. А когда пришел на свой надел, и вовсе загрустил. Да и как ему было не грустить? Мало пришлось на его долю землицы, и та вся колючками поросшая и камнями засыпанная, дикая, как овраг, к которому она прилегала. А овраг был глубокий, темный, и в нем всегда стояла мертвая тишина.
— Ох-ох-ох! — вздохнул Яни, глядя на это запустение. — Ох, бедный я, бедный!
Не успел он это сказать, как перед ним, словно из-под земли, вырос старый арап и сказал, низко кланяясь ему:
— Я горю от нетерпения выполнить твое веление!
Тогда Яни ни жив ни мертв пролепетал:
— Очисть мне, пожалуйста, поле от камней и колючек.
— Только-то? Ну, подожди, что случится, погляди! — ответил арап, и Яни с удивлением увидел, как на его полоску спустилось облако. Все кругом разом потемнело, как ночью, а минуту спустя облака уже не было. И Яни стоял и тер глаза кулаками, щипая себя за руку, и никак не мог поверить, что все это явь, а не сон: вместе с облаком исчезли и арап, и камни, и колючки, и теперь его полоска была такой чистой, такой гладкой, хоть сейчас ее паши.
«Эге! — подумал про себя Яни. — Тут что-нибудь да есть!»
Исходил он всю свою полоску вдоль и поперек. Но сколько ни искал, не нашел ни одного камня. А колючек как будто и вовсе не было!
Осмелел немного парень и шепотом, больше про себя, позвал:
— Арап!..
Да не тут-то было! Ни следа арапа. Будто и ноги его здесь никогда не бывало!
Раззадорился Яни да как рявкнет, словно голодный лев:
— Арап!!
Нет арапа, и все тут! Что ему делать?!
Схватил Яни ржавую мотыгу, плуга-то у него не было, и принялся
А жара чем дальше, тем больше. Пот с Яни лил рекой, но сколько он ни работал, дело почти не продвигалось. Вот кабы ему плуг да пару добрых волов!.. Пусть бы самые плохонькие, и те скорее бы кончили. А так мотыгой…
— Видно так уж мне на роду написано мучиться, — вздохнул Яни. — Ох-ох-ох, бедный я, бедный!
Не успел он как следует вздохнуть, как арап очутился возле него.
— Я горю от нетерпения выполнить твое веление!
— Чего же ты мне, брат, сразу не сказал? — обрадовался Яни. — Распаши-ка мне эту полоску!..
— Только-то всего? Гляди, что случится впереди! — крикнул арап, и, не успел Яни глазом моргнуть, как черная туча снова опустилась над его нивой, а когда она исчезла, вся полоса была вспахана так, что лучше не сделать. А арапа и след простыл.
— Эге, я должен выяснить эту тайну! — И собравшись с духом, вздохнул из глубины души: -Ох-ох-ох, бедный я, бедный!
— Я горю от нетерпения выполнить твое веление! — склонился перед ним арап, вдруг появившись, только он один и знал откуда.
Набрался Яни храбрости и говорит:
— Послушай, арап! Я тебе очень, очень благодарен, но объясни мне, почему ты являешься только тогда, когда я вздыхаю, и почему ты именно мне помогаешь?..
Улыбнулся арап.
— Ты и вправду не знаешь, почему? Много добра сделал мне твой отец, паликар. И тогда я обещал, что всякий раз, как он или его потомки придут огорченные сюда к оврагу, который назван моим именем, я помогу. Будь я на краю света, непременно приду и помогу. Проси же у меня, чего душа желает! Не бойся!
— Добрый арап, — начал Яни, — а не мог бы ты мне выстроить здесь дом? Небольшой, но прочный и красивый, и чтоб в том доме… Да ты лучше знаешь, что человеку в доме надобно.
— Только-то? Ну, подожди, что случится, погляди! — улыбнулся арап. И тотчас же опять спустилось облако, а когда оно рассеялось, Яни очутился перед таким домом, какого и у Йоргу не было.
Видно, знающий человек был арап! Вокруг дома расхаживала всякая птица, пощипывая траву, а внутри!!!
Как увидел Яни накрытый стол, на котором дымились вкусные блюда, его охватила такая радость и такая признательность старому арапу, что он прыгал как маленький и кричал во все горло:
— О, арап мой, дорогой! Я от счастья сам не свой!
Скакал, скакал Яни от радости, наконец, устал и сел за стол. Поел, растянулся на кровати и уснул. А проснувшись, в поле пошел, Потом… Шли дни за днями, и Яни, наконец, узнал, что такое счастье. Он даже и не подумал просить у арапа богатства, земель или чего-нибудь подобного. Яни был доволен тем, что он имел, работал, когда хотел и как хотел, а когда не хотел, пел.
С некоторых пор стало его мучить одиночество. К Йоргу Яни не ходил: он понял, что за человек его брат. А Йоргу к нему тоже не ходил: боялся, видно, как бы брат чего-нибудь не стал просить.