Сказки
Шрифт:
— Теперь ты убедился? — спросила Рита, с аппетитом уплетая кусок торта.
— Ладно, ты выиграла. Это торт. Я отдам тебе все, что проиграл.
— Конечно, отдашь. Ведь спорят не просто так, ради одних разговоров.
— Отстань. Я уже сказал, что отдам. А теперь не мешай мне работать. Ну-ка, подвинься! Надо прорыть галерею и обследовать весь торт. Не затем я сюда пришел, чтобы объедаться сладостями!
— Ах вот ты какой! У нас под ногами по крайней мере полметра шоколада, мы сидим в пещере из слоеного теста… Укрытие здесь понадежнее, чем у Пиноккио, когда тот оказался в животе
— Ешь себе на здоровье сколько хочешь! А я буду прорывать галерею!
— Ладно уж! — снизошла Рита. — Я помогу тебе. Я смогу и есть и работать.
Под ударами лопатки торт постепенно раскрывался, словно джунгли под топором первооткрывателя. Брат и сестра без труда преодолели несколько слоев крема, взбитых сливок и миндального теста. Прорыли канавки в сладком креме, вброд перешли лужи смородинового сиропа, и луч их фонарика освещал небольшие гроты в недрах торта, образовавшиеся от потоков ликера.
Время от времени им попадались на пути огромные, словно тумбы, засахаренные вишни. Паоло, рвавшийся вперед с азартом исследователя, попросту обходил их, а Рита не пропускала ни одной, чтобы не попробовать. Одной рукой она помогала брату расширять галерею, а другой шарила по стенам из мороженого крем-брюле. То и дело она лакомилась засахаренными орехами или же пробовала на зубок странные камни, валявшиеся под ногами, — чаще всего это оказывался жареный миндаль или орехи.
— Да ну же, работай! — подгонял ее Паоло. — Нет, не там! Вот тут надо копать. Надо идти по радиусу, тогда и доберемся к центру.
— Жаль. Я чувствую, что справа повеяло холодком… Там, наверное, мороженое!
— Досадно, что мы не захватили компас.
— А он тут и не нужен! Ведь торт повсюду: на севере и на юге, на востоке и на западе — куда ни посмотришь. Ой, тут слишком много ликера! Послушай, а мы не опьянеем? Ай! Дождь пошел… Дай-ка попробую… Да это вовсе не вода, а марсала, вино! На помощь, тону! Ах нет, мне только показалось! Мы идем сейчас по бисквиту, но, честно говоря, я бы предпочла миндальное тесто — оно более надежное.
Паоло упрямо работал совком и мысленно составлял перечень материалов, которые встречались на пути: «Малиновое варенье, изюм, взбитые сливки, крем, фисташковое мороженое…»
Вдруг он замер и схватил Риту за руку.
— Погаси фонарик! — шепотом приказал он.
— В самом деле, и без него стало светло… А почему?
— Тихо! Смотри!
Лучик света проник в галерею из только что проделанного отверстия. Рита заглянула в дыру и увидела пещеру. Посреди нее сидел какой-то человек и при свете электрического фонарика, вставленного в засахаренный апельсин, что-то торопливо писал на листах бумаги, лежащих у него на коленях.
— Так ведь это Джепетто! — прошептала Рита.
— Ну да, а ты — Фея с голубыми волосами… Не болтай чепуху. И дай мне подумать.
Минуты две Паоло и Рита молча по очереди заглядывали в пещеру.
— Ну как, придумал что-нибудь?
— Нет еще.
— Скажи хоть, что ты хочешь придумать. И я тоже стану думать. Просто так ждать очень скучно.
— Ладно, так и быть — назовем его пока синьором Джепетто, просто чтобы как-то назвать, — ответил Паоло. —
— Не знаю. Может быть, так же, как мы. А потом, видишь, он что-то пишет! Наверное, он писатель. Или журналист.
— Ну вот, теперь тебе есть о чем думать. Но помолчи, а то он заметит нас.
Рита притихла и принялась лизать стены из мороженого. Но вдруг тишину нарушил собачий лай. Это было так неожиданно, словно взорвалась бомба.
— Зорро! — воскликнула Рита. — Он нашел наши следы и прибежал за нами!
— И теперь все пропало! — огорчился Паоло. Он тоже, к сожалению, произнес это слишком громко: от волнения он даже забыл про осторожность. Зорро с радостным лаем бросился к детям. Паоло снова взглянул в пещеру, да так и обмер: загадочный синьор Джепетто вскочил на ноги и испуганно озирался по сторонам.
— Тихо, Зорро, замолчи! — шепотом приказал Паоло.
Собака успокоилась, повиливая хвостом.
— Синьор Джепетто услышал нас, — сообщил Паоло. — Он осматривает свое убежище, прослушивает стены…
— Мне думается, сейчас самое подходящее время, чтобы удрать…
— Подожди. Я хочу узнать…
— Опять узнать!.. Вот он узнает, что мы здесь, тогда уже будет поздно…
— Тише! Он идет сюда!
Таинственный обитатель торта, обследуя стены пещеры, подошел как раз к тому месту, где несколько минут назад Паоло прорыл окно. Мальчик рассмотрел синьора вблизи. Это был человек почти старый, почти лысый, почти кривой — все в нем было «почти», кроме очков. Они были не «почти огромные», а просто огромные — каждое стекло примерно толщиной с палец, и за ними блестели очень подвижные и очень черные глаза. Человек был одет в какой-то длинный темный балахон — нечто среднее между спецовкой грузчика и фартуком мясника. Из-под расстегнутого воротничка выглядывал косой обрывок галстука.
— Бежим, Паоло!
Но Паоло будто пригвоздило к окошку. Он не шелохнулся даже тогда, когда синьор Джепетто увидел его. Две пары глаз, находясь по разные стороны стены — а она была, как мы знаем, из фисташкового мороженого, — строго смотрели друг на друга. У Паоло душа ушла в пятки, но он не сдвинулся с места. А загадочный синьор Джепетто, похоже, ничуть не испугался; он только что-то сердито крикнул:
— Скуак скуок карапак пик!
Так примерно звучало то, что он произнес. Возглас старика поразил Паоло и Риту. Ну конечно, Зорро тотчас же вскочил и принялся лаять.
— Брик брок караброк пок! — прокричал старик и принялся обеими руками расширять отверстие. В одно мгновение он проделал большое окно и высунулся в него, продолжая кричать на непонятном языке.
— Бежим! — завопил Паоло и попятился назад, не спуская глаз со старика, появившегося в проеме зеленоватой стены и освещенного фонариком Риты.
И тут мальчику показалось, что за толстыми стеклами очков, а затем и на всем лице старика он увидел улыбку… Но размышлять над этим было некогда, и в ту же минуту дети пустились наутек. Они неслись по длинной галерее, увязая в креме, скользя в лужах ликера, чуть не утопая в болотах из мармелада, натыкаясь на стены из бисквита и слоеного теста.