Сказочка дедушки Абдулы
Шрифт:
— Уже поздно. — сумел расслышать парень. — Первые два ни на что не годятся. Он слишком, слишком… для них. Что же делать, наш слишком слаб. Попробовать? Хорошо попробую.
И в одно мгновение к ней во взгляд вернулась осмысленность, и опять два голубых зеркала уперлись в незадачливого парня.
— Так ладно, а ну пиво на землю вылил и вали отседова! — сказала бабка. Парень, не веривший в свою удачу, сразу исполнил, что было велено.
— До свиданья баб Тонь. — сказал он с улыбкой. — Я это, больше не буду.
— Пошел вон! — рявкнула старушка,
Баба Тоня посмотрела на свои старческие, как будто сделанные из глины ладони, и увидела что на запястьях из двух маленьких дырочек течет кровь.
— Опять открылись. — тихо пробормотала она, а потом посмотрела на удаляющегося паренька и грустно сказала. — Молодой-то какой, и не пожил совсем, а тут такое. Нет, надо попробовать!
И она, вытерев ладони о свой сарафан тоже красного цвета, резко развернулась и встретилась глазами с Володей. А тот чуть не на цыпочках крался, чтобы проскочить незамеченным.
— А чегой-то ты Вовка не здороваешься. — сказала баба Тоня сводя кустистые брови. — Али здоровья мне не желаешь?
— Да я было подумал что вы заняты, и решил что…ну в общем… здравствуйте баб Тонь. — кое-как промямлил Володя.
— Ты чего в церкви не бываешь? — строго спросила бабка.
— Так в то воскресенье был.
— А что по-твоему туда надо только по воскресеньям ходить?
— Нет конечно! Так просто дел невпроворот, баб Тонь. Сезон же, вот я и…
— Какой сезон! Я тебе сейчас покажу сезон! Ты чего думаешь что эти твои зеленые отростки важнее Бога?
— Нет баб Тонь. — понял в какую клоаку попал Вова. — Нет, ну так жить же надо на что-то. Да и сил нет ей богу.
— Жить тебе надо? — прищурилась старушка. — Это хорошо, что ты жить хочешь. Но про силы свои ты мне тут не бреши. Как всяким непотребством с женой своей на Дону заниматься так сил у тебя хватает, а чтоб в церковь сходить не хватает?
— А вы откуда знаете? — залился краской Вова.
— Я много чего знаю. Значит так, дело у меня к тебе есть, ты в Сэта веришь?
— Баб Тонь, вы чего перегрелись?
— Я тебя не о себе спрашиваю! Я тебе дубина простой вопрос задаю, и ответа требую!
— Ну ладно, ладно. Ну верю. Я же в Бога верю. А значит и в Сэта верить должен. Правильно ведь? — с надеждой, что сказал все верно спросил он.
— Наверное, ты сегодня с кровати упал, да? Вот поэтому и просветление такое у тебя. — хмуро сказал бабка. Ей похоже не нравилось что Вова ничего не перепутал. — Ответил-то ты правильно, но суть не в этом. Вот что будет, если я тебе скажу, что ты должен с Сэтом сразиться, чтобы ты сказал?
— Ну так сразился бы наверное.
— Ты мне тут не бреши чтобы отвязалась! Я тебя не иносказательно спрашиваю, а на полном серьезе. Если бы с дьяволом тебе предстояло сразиться, ты бы сразился?
— А кто такой, этот дьявол?
— Нет,
— Баб Тонь я спешу, я только с парома, уставший…
— Отвечать!!! — и скандальная старушка так посмотрела на Вову, что тот испугался. Ее голубые глаза внезапно словно наполнились светом, и ему даже показалось, что он видит там проплывающие облака.
— Нет, не сразился бы. — ответил он и вдруг понял что сказал старухе чистую правду.
— А придется касатик. — грустно ответила бабка. Ее плечи опустились, а морщины на лице стали настолько глубокими, что Вове показалось будто лицо бабы Тони превратилась в кору дерева. Хотя продолжалось это всего несколько секунд, и она расправила плечи и снова колко посмотрела на него. — Так, значит сегодня вечером жду тебя в церкви. И не вздумай не прийти! Разговор у меня к тебе серьезный. Настолько серьезный, что серьезней некуда. Чтобы был как штык, понял?
— Понял.
— А теперь иди куда шел!
И Вова, как до него парень припустил на полусогнутых домой. Он совершенно забыл что надо купить хлеба. А баба Тоня снова посмотрела на свои ладони, на них опять была кровь.
Естественно Вова пошел вечером в церковь. Даже жена согласилась с тем, что шутить с бабой Тоней себе дороже. Старая перечница вполне могла провести остаток жизни, стоя под окнами их дома и ругаясь с забором. А на такое сомнительное удовольствие не хотел пойти никто. И поэтому в шесть часов вечера, чуть не падая от усталости, Вова поплелся в церковь. Старушка не указала когда точно надо туда явиться, но идти к ней и уточнять, было бы серьезной ошибкой. Она вполне могла заявить, что в церкви вообще надо находиться все время, и тогда с ней все же придется поругаться. Была суббота, так что церковь была открыта.
Войдя внутрь, предварительно перекрестившись три раза, Володя обнаружил, что баба Тоня уже здесь. Она стояла на коленях перед иконой Иисуса Христа и молилась. Но когда Володя подошел к ней, она тут же прекратила свое занятие и, повернувшись к нему, сказала:
— Становись рядом.
Надо было думать, что имелось в виду становиться на колени. Вова пожал плечами и подчинился.
— Теперь повторяй за мной. — сказала старушка. — К тебе обращаю молитву мою Господи.
— К тебе обращаю молитву свою Господи.
— Молю сотвори чудо великое.
— Молю сотвори чудо великое.
— Открой глаза мои, ибо хожу я во тьме и не вижу света.
— Открой глаза мои, ибо хожу я во тьме и не вижу света.
— Не простой раб твой молит тебя, но тот, кого послал ты на бой великий.
— Не простой раб твой молит тебя, но тот, кого послал ты на бой великий. — вот после этих слов Вова подумал что бабка все же сошла с ума. Но в то же время ему показалось, что в церкви стало вроде как-то светлее.
— Явись и дай знак мне, ибо слаба вера моя, и силы мои.