Сказочки-анекдоты
Шрифт:
Для нашей же компании очевидной стала мысль о том, что придётся что-то решать внутри собравшегося общества. При этом придётся договариваться со всеми пассажирами и о направлении, и о расстоянии, и о стоимости проезда, и, самое главное, о водителе.
Сначала в обществе более внимательно слушали людей, которые кричали громче других. Но вскоре стало ясно, что кричать надо не только громко, но и со знанием дела. А при этом не все крикуны знали даже, казалось бы, простые вещи. Например, какое топливо нужно залить в бак и сколько его, собственно, нужно. Затем прозвучало предложение о закреплении национального флага на капоте. Это предложение поначалу вызвало интерес, но тоже ненадолго. Ибо проходящий
Далее были слышны предложения подкачать колёса и протереть стёкла в салоне. Это, очевидно, уже от полной безысходности. Слышны были и какие-то невнятные слова про узаконивание сообщества ЛГБТ. Или это были не предложения, а простые ругательства? Решения не было. Решение не рождалось. Ни в муках, ни в спорах, ни в рассуждениях, никак!
Пьяные начали трезветь, бестолковые начали читать Правила дорожного движения, крикуны поутихли. Уже явно ненужные билеты многие спрятали в карманы. Разношерстная компания задумалась.
Все зло и растерянно смотрели в разные стороны, но как-то само собой случилось, что все взгляды сошлись на одном человеке. Он скромно сидел на лавочке и не шумел, не теребил свой чемодан, не кричал. Своим внешним видом он не привлекал внимания. Или, может быть, его относительно спокойный вид даже раздражал разгорячённую публику на перроне. С его стороны было как-то даже непатриотично вот так спокойно не орать, когда все орут. Ситуация-то всё-таки сложилась кризисная, надо было что-то решать.
Какое-то своё мнение у этого человека, скорее всего, было. Но он не мог «вставить свои пять копеек» между другими решительными ораторами. Он тихо говорил своему соседу по лавочке, что неплохо бы как-то проголосовать хоть по каким-то вопросам, хоть для какой-то ясности. Выяснить, так сказать, реальную картину. Но его не слушали, а продолжали говорить каждый про своё. Мы все часто говорим про своё и не слушаем соседей.
Ну, так чем же кончается история? Уехали уже? И куда, всё-таки? Да нет, компания всё ещё стоит на перроне и машет руками. Накал страстей то поднимается, то стихает. А движения нет. Вон уже, кажется, палатки принесли и устанавливают. Обустраиваются надолго.
«Скучно в этом свете, господа», – сказал по аналогичному поводу наш великий земляк Николай Васильевич Гоголь в конце одной из своих бессмертных повестей. Повесть про поссорившихся миргородцев бессмертна, ибо описанные в ней проблемы мы решаем до сих пор.
А мораль сей сказки такова – главным элементом человеческой культуры является умение людей договариваться между собой и соблюдать свои договорённости. Это важно. Особенно, если представить себе, что пассажиров в нашем автобусе не сорок пять человек, а много миллионов. И главным условием выборов является то, что ехать надо всем сразу и в одном направлении. Ибо это и есть вся страна. А в нашем случае есть весьма реальная перспектива ехать не туда и поперёк дороги по кочкам и буеракам. Или стоять на месте…
А анекдот, извините, получился не смешной. Увы!
3
Костёр в лесу
Я заблудился в лесу. Экая неприятность. Темнело. Ориентацию в пространстве я потерял окончательно. Этот факт стал для меня совершенно очевидным после того, как я заметил, что в третий раз выходил на одну и ту же полянку с характерно наклонённой берёзкой и стоящим рядом пеньком. Наклонённых берёзок в лесу полно, и пеньки возле них растут повсеместно. Но эту парочку я запомнил хорошо. При первом проходе я увидел, что они вместе похожи на рыбака и его удочку. Воображение
Я заблудился! Сама эта мысль уже была неприятна, ибо я считал позорным для человека с инженерным образованием, который почти всю сознательную жизнь занимался технической навигацией, потеряться в «трёх соснах». Да ещё и в моём любимом, хорошо знакомом лесу, где – казалось бы – знал все полянки и просеки. Исходил здесь собственными ногами не один километр, мог ориентироваться по отдалённому звуку железной дороги, чуть ли не по запаху хвои, да и просто по памяти.
Во время удачных походов я считал за законную норму выйти в расчётный пункт маршрута с максимальной ошибкой в пятьдесят метров. Пройду извилистыми тропинками между сосен солидное расстояние, покручусь по лесу, потом возвращаюсь к исходному месту на какой-нибудь просеке. И выйти надо точно. Все азимуты и курсы надо чувствовать естественным образом и запоминать без напряжения памяти. А вот тут-то как раз не так и вышло!
Компаса в кармане в этот раз не было, карты тоже. Навигатор остался дома на зарядке. Это был результат глупого бахвальства и несерьёзного настроения перед походом. Думал, так сказать, слегка прогуляться! Вот и прогулялся. Ругал себя разными словами, изысканными и просторечными, осознавая, что это никак не поможет делу.
Средства ориентации отсутствовали, а вот грустная парочка присутствовала. И как раз находилась перед моими глазами, явно и убедительно доказывая уже в третий раз, что дорогу я потерял. Очевидно, на каком-то этапе прогулки я сильно увлёкся лесными пейзажами и собственными лирическими мыслями. Задумался, так сказать. Мысли мыслями, а природа брала своё. Я в третий раз вышел на одну и ту же полянку с приметной композицией из пня и берёзки, причём каждый раз выходил с разной стороны.
Пенёк из грустной парочки выглядел как не успешный рыбак, у которого давно нет клёва. А берёзка-«удочка» уныло свисала над безрыбным водоёмом. «Клёва» у них явно не было. Грустная парочка была воображаемой, а вот вечер наступал вполне реальный. Смеркалось по-настоящему. Я достаточно хорошо знал, как неуютно бывает в лесу ночью, как зябко бывает без крова, да ещё и в одиночку. Да уж! Это при дневном свете в лесу романтично. Гулять под солнцем приятно, и обратное направление на станцию так очевидно. А вот в темноте совсем другое дело. Куда идти непонятно и не видно. Да и просто идти опасно, ветки царапаются и норовят попасть в глаза.
Очень захотелось домой или хотя бы на станцию. Туда, где тепло. Туда, куда электричка придёт по расписанию. И в ней будут тёплые светлые вагоны с такими приятными потёртыми сиденьями. А, может быть, в ней даже будут продавать пирожки. О, пирожки! И не важно, с какой начинкой. Съел бы любой! Эти мысли о тепле были уже не лирическими, а тревожными, ибо вечерняя прохлада однозначно давала о себе знать.
Надо куда-то идти! Не стоять! Надо куда-то идти! Обязательно! А куда!?
Отдалённый запах дыма привлёк моё внимание. Откуда? Непонятно. И звук голосов стал чуть-чуть различаться среди потемневших сосен. Уже интересно. А вот и огонёк мелькнул вдалеке. Ночью в лесу костёр виден только с близкого расстояния, а издали между сосен он мелькает, как фонарик азбукой Морзе. Но это уже был ориентир, долгожданный и радостный. Ура! Я уверен, там мне расскажут, как выйти на станцию. А может даже, и угостят чем-нибудь. Вперёд!