Сказочки
Шрифт:
— Ну, здравствуй, старая. Заждался я.
Мачеха героя
Если муж внезапно становится идеальным — дело нечисто. Как правило, гадать о причинах приходится недолго — найдется лучшая подруга, которая все расскажет. И покажет — если представится возможность. Чтобы «раскрыть глаза» и «восстановить справедливость», сетуя на горькую женскую долю.
— Ну нельзя же так! — громкий возглас Фемиды оторвал от сонного созерцания облаков. Мы сидели под яблоней с золотыми плодами, выращенной Геей к моей свадьбе.
— Ты прощаешь все его выходки. Снова и снова. Конечно, если жена не против, можно продолжать перебирать юбки!
Хотела бы я знать, каким образом протесты жены способны изменить ситуацию. Впрочем, можно устроить скандал, вспомнить обо всех грехах, случившихся за последние пару тысяч лет и в качестве знака примирения вытребовать… Я от души рассмеялась. Смертные в таких случаях окупаются драгоценными безделушками. А чем решит откупиться Зевс? Потребовать что ли золотую статую в свой главный храм?
— Чему ты смеешься? — похоже, подруга решила обидеться. — Ее брак трещит по швам, а она смеется!
А что еще остается? С таким мужем, как у меня, через десяток тысяч лет супружеской жизни расстанешься либо с ревностью, либо с разумом. Рассудком я предпочитаю пользоваться — вещь в хозяйстве необходимая. А если уж спасать свою семейную жизнь, так в первую очередь, от тебя, подружка. Думаешь, не знаю, кто папаша твоих очаровательных детишек?
— Я подумала: знает ли Амфитрион о своих рогах? И если знает, хватит ли у него ума понять, что интерес Громовержца к его супруге делает честь вкусу мужа?
— Ты ему расскажешь? — в глазах собеседницы мелькнула надежда на хороший скандальчик.
— Еще чего! — Возмутилась я. — Не хватало влезать в дела смертных. Пусть сами разбираются.
Фемида еще какое-то время пыталась объяснить всю неправильность моего поведения, но, так и не добившись ответа, удалилась. Пусть ее. Ничего нового — об увлечении супруга царицей Алкменой было известно давно, так же как и об ее беременности. Любопытно будет посмотреть, кто там родится.
Младенец мирно сопел в колыбели, укрытый овчиной. Рядом на ложе спала его мать. Роды были тяжелыми — ребенок оказался крупным — и измученная женщина уснула, едва успев его накормить. Повитуха аккуратно уложила малыша и вышла.
В зеркале источника я с любопытством смотрела на ребенка. Новорожденные похожи друг на друга — страшные, красные, сморщенные — и бесконечно очаровательные. Странное движение разрушило пасторальную картину — тихо шелестя чешуей к люльке подползали две огромные змеи. Таких не бывает — если только их не породит магия кого-то из богов.
Колебалась я недолго. Кто бы из обитателей Олимпа ни сотворил этих тварей, покушаться на младенца я не позволю. Хороши мы будем в глазах смертных! Я сделала шаг, привычно ощутив, как расступается вокруг пространство, и оказалась у колыбели. Вовремя — головы змей уже перевесились через край люльки. Я не стала особо мудрить — просто быстрым движением схватила их пониже пастей. Хрустнули раздавленные хребты.
Теперь
Я усмехнулась совершенно хулиганской мысли. Аккуратно вложила раздавленных гадов в кулачки новорожденного — пришлось, правда, дополнительно сплющить и без того многострадальных змей — иначе маленькие ручки на них не смыкались. Пусть-ка Фемида поломает голову, как новорожденный расправился с ее посланцами.
Рассказать Зевсу об этой истории я не успела. Он узнал сам — или с чьей-то подачи — и ярости его не было предела. Когда муж ворвался в мои покои, в небе повисла грозовая туча, готовая вот-вот извергнуть молнии.
— Как ты могла! — крикнул Зевс с порога — Мало того, что влезла в дела смертных, так еще и едва не убила младенца!
Я отложила свиток стихов:
— А почему тебя так обеспокоил этот ребенок?
— При чем здесь ребенок? Меня беспокоит, какое мнение сложится у смертных о богах, разнесись по свету эта история! Жена Зевса пытается убить новорожденного. Который по определению не мог ничем перед ней провиниться!
Логично. Не убийство, так попытка. Оправдываться бесполезно. Попробуем по-другому…
— Как ты думаешь, Источник может обмануть?
— Чего? — муж на секунду опешил. — Нет. Не пытайся заговаривать зубы!
— Тогда иди и посмотри сам. А потом я стану оправдываться. Если останется необходимость.
Через миг мы стояли в оливковой роще подле источника. Я бы предпочла прогуляться, но Громовержец сейчас полностью соответствовал своему прозванию — так что лучше было не связываться. Краем сознания успела уловить мысленный приказ источнику и с интересом воззрилась на поверхность воды. А любопытно это выглядело со стороны. Возможных искажений происшедшего я не боялась — потому он и источник богов, что никто — даже боги не в силах повлиять на его магию. А он показывал не только события, но и магическую их подоплеку. По мере просмотра цвет лица мужа менялся с багрового на бледный и обратно. Туча разрослась до горизонта
— Придушу! — молния с треском вонзилась в землю у наших ног — Прямо сейчас! Или как Прометея — к скале и орла спущу!
— Лучше к сыну охрану приставь. — Посоветовала я. — Хирона, к примеру. Ума недюжинного, да и в бою равных нет.
— Пожалуй… — задумчиво протянул Громовержец и спохватился: — то есть ты о чем?
Мне стало смешно:
— Милый, прошу тебя. Мое молчание совершенно не означало неведения.
— Не понимаю… — он все еще пытался казаться непричастным. Ну что ж, мало что я люблю меньше откровенного вранья. Не хотел объясниться по-хорошему, получай: