Сказочная Академия
Шрифт:
Бросив прощальный взгляд на погрустневших парней, мы поплелись в общежитие. Машка шепотом на все лады костерила Несмеяну, испортившую нам веселье. Васька и Васюша угрюмо молчали. И лишь когда мы уже оказались в комнате, Прекрасная спросила:
– Лиска, а где ты сок взяла?
– У скатерти попросила.
– И что, она дала? Ну ты сильна, уважаю. Обычно она заказы не выполняет, даже царь ест,
– Просить тоже нужно уметь, – пожала я плечами.
Но соседки только восторженно ахали.
– Вообще-то кормит самобранка вкусно, – пояснила Васюша. – Ну да ты сама убедилась. Вот только иногда вредничает. Как-то царя на диету посадила – давала кашу без масла да салат из капусты, и так целую неделю. Царь бился-бился, да без толку. В музей скатерть вот сослал, осерчал потому как.
И что мне было на это ответить? Предложить написать царю, чтобы купил отбеливатель?
Утро началось с вопля.
– Проспали! – орала Васька, ошпаренной кошкой метавшаяся по комнате. – Вставайте, быстро!
Я с трудом разлепила глаза и сползла с кровати. Поскольку до русалок мы вчера так и не добрались, соседки милостиво поделились со мной своими кремами-мазями-шампунями. А еще мне здорово понравилось, что в женском тереме на каждую комнату полагался отдельный санузел, и сейчас нас на умывальник и душевую кабину было только трое. Наскоро умывшись, я провела расческой по волосам, пока соседки споро заплетали косы.
– У нас сегодня физкультура перед завтраком, – пояснила Васька. – Бежим, быстро.
Вот так и вышло, что на физкультуру мы попали, в разминке уже не нуждаясь. Впрочем, у Соловья на этот счет было иное мнение. Низенький полный лысоватый дядечка осмотрел меня с головы до ног и вынес вердикт:
– Плохая форма! Ничего, я из тебя человека сделаю.
Я только беззвучно открыла и закрыла рот, кипя от возмущения. Надо же, форма моя ему не нравится! На свою бы полюбовался, атлет расплывшийся!
Получив форму – такие же эластичные штаны и маечку, как у моих соседок – я направилась в раздевалку, где уже переодевались обе Василисы, Машка, Несмеяна и еще десятка два незнакомых девушек. Когда же вышли на стадион, Соловей скомандовал:
– Пять кругов бегом марш!
И громко свистнул
– Так, а теперь прыжки в длину! – заорал Соловей, когда мы, добежав до финиша, устало повалились на траву. – Чего расселись?
К концу занятия я была вымотана так, что больше всего на свете хотела вернуться обратно в спальню, заползти в кровать и тихо уснуть. Но надо было принимать душ, идти в столовую на завтрак, а затем нас ждала учеба. Хитренькая Несмеяна сделала вид, что споткнулась на втором круге бега, заохала, запричитала, а потом уселась с комфортом в холодке. Пока мы бегали, прыгали и отжимались, она, по-моему, успела даже задремать.
– Опять откосила, – завистливо вздохнула Васька, бросив на неприятную девицу злой взгляд.
– Да Соловей с ней связываться не желает, – пояснила Васюша. – Заставь ее бежать со всеми дальше, так она к ректору жаловаться пойдет и часа два точно у него в кабинете просидит. Бессмертный закипит от ярости и устроит Соловью разнос. А главное, никто Ивана осуждать не будет – ему из-за Несмеяны все сочувствуют.
Завтрак мы проглотили очень быстро, почти не ощутив вкуса, и галопом понеслись на травознание. В небольшом душном помещении на сей раз оказались лишь мы втроем да невысокая худенькая седовласая женщина с острым взглядом пронзительно-голубых глаз.
– Новенькая? – спросила она, ткнув в меня деревянной указкой.
– Новенькая, Яга Никифоровна, – подтвердила Васька, наступая под партой мне на ногу, чтобы я молчала. – Лиской кличут.
– Хм, Лиской. Василиса, стало быть. О том, под каким прозванием тебя Милослав записал, даже спрашивать не буду. У меня все четко и строго, как в аптеке, учащиеся под порядковыми номерами идут. Ты, таким образом, будешь Василиса Третья. Ну а я – Яга Никифоровна Баба. С ударением на второй слог.
Я с удивлением взирала на эту странную помесь Бабы-Яги с Али-бабой и не находилась с ответом. Впрочем, странной преподавательнице он и не требовался. Окинув нас строгим взглядом, она велела:
Конец ознакомительного фрагмента.