Сказочная фантастика
Шрифт:
Он нес один кусок в руке и все время изучал его. Это был какой-то очень прочный сплав, легкий, и, как оказалось после того, как Марк очистил его от грязи, совершенно неподвергшийся коррозии за все эти годы. Что за силы создали этот сплав? Какие температуры? Какие давления? Марк осознал, что здесь когда-то существовало нечто могущественное и развитое.
В этот вечер он прошел через сохранившийся остов огромного здания. Он не мог даже представить, что было внутри его. Когда он остановился, осматривая здание, ему дважды послышались какие-то звуки. Хотя он ничего подозрительного не заметил,
Он никак не мог решить: привлечет ли костер или отпугнет тех, кто обитает поблизости. Наконец, отсутствие достаточного количества дров для костра убедило его обойтись без огня. Он поел всухомятку и, завернувшись в одеяло, улегся на уступе на высоте восьми футов над землей. Рядом он положил меч.
Марк не мог сказать, сколько времени он спал, но ему показалось, что прошло несколько часов до того, как он проснулся от царапающего звука. Проснулся он мгновенно, и рука его тут же потянулась к мечу. Марк повернул голову и увидел что-то движущееся между камней. Это двигалось в его направлении. Длинное тело, разделенное на сегменты, блестело в лунном свете. Оно проворно пробиралось между камнями, перебирая множеством ног. Передняя часть туловища то поднималась, то опускалась. Существо было в 3–4 раза больше Марка и походило на гигантскую металлическую гусеницу, которая двигалась по его следу. На передней части гусеницы сидело что-то скрюченное, похожее на человека. Оно в левой руке держало поводья, а в правой сжимало древко длинного копья. Гусеница поднялась во весь рост на задние ноги, и голова ее оказалась на уровне уступа, где лежал Марк. Затем она качнулась и упала вперед, наклонив голову, как бы вынюхивая след.
Волосы у Марка встали дыбом, желудок превратился в холодный камень. Он быстро осмотрелся вокруг, выискивая возможности для бегства. Если он поторопится, то у него, возможно, еще есть шанс спастись.
Марк выдохнул воздух и прыгнул на землю, но неудачно: он подвернул ногу. Поднявшись на ноги, он, хромая, направился к камням. Но тут же услышал за собой свистящий звук. Он понял, что существо преследует его, царапающие звуки приближались к нему. Он ковылял вперед с той скоростью, на какую только был способен, и думал о длинном копье в руке неизвестного.
Марк оглянулся и увидел, что странный всадник уже близко и занес руку для броска. Но камни были рядом. Марк мгновенно бросился в укрытие и услышал, как копье ударилось о камень позади него, он побежал дальше, устремляясь к тем развалинам, которые осматривал вечером.
Звуки погони не затихали. Очевидно, чудовище могло двигаться быстрее, чем он ожидал. Марк бежал между камнями, все время слыша за собой шум. Он отчаянно стремился добраться до развалин. Там можно было спрятаться, да и защищаться там было удобнее, чем здесь, на открытом пространстве.
Он обогнул громадный камень и замер. Рука сама выхватила меч. Еще одно существо и тоже с всадником выскочило ему навстречу. Оно тоже охотилось за ним! Опасность была совсем близко, копье уже летело в него.
Марк отбил копье в сторону и нанес удар мечом по этому чудовищу. Оно зазвенело как колокол и бросилось вперед. Марк отскочил в сторону, ощущая острую боль в колене, а затем кинулся на всадника.
Шума погони не было и, когда Марк оглянулся, то увидел гусеницу без всадника, которая бесцельно двигалась между камней. Он облегченно вздохнул, но тут же куда-то провалился. Он недолго летел через темноту и вскоре приземлился на что-то твердое, ударившись плечом. Лезвие со звоном выскочило из его руки, но Марк мгновенно схватил его. Сверху что-то звякнуло, посыпались мелкие комья земли, камни. И вдруг вспыхнул свет, такой яркий, что он зажмурил глаза.
Когда он, наконец, смог открыть глаза, то никак не мог понять, где же он находится.
Стол… Да, это стол. И стулья. Но где же источник света? Неужели эта серая штука с квадратным стеклом, которая закреплена на потолке?
Вокруг него все было неподвижно. Только медленно оседала серая пыль. Он поднялся на ноги, медленно двинулся вперед.
— Хэлло! — прошептал он.
— Да, хэлло! Хэлло! — ответил громкий голос. — Хэлло?
— Где ты? — спросил Марк, останавливаясь и осматриваясь.
— Здесь, с тобой, — пришел ответ. Слова были с каким-то странным акцентом, как у жителей севера. Да и построение фразы было необычным.
— Я не вижу тебя. Где ты?
— Ты странно говоришь. Чужой? Я обучающая и справочная машина. Компьютер.
— Моя речь кажется тебе странной, потому что прошло много лет, — сказал Марк, внезапно осознав, что перед ним машина, созданная много лет назад. — А ты не можешь приспособиться ко мне? Я с трудом понимаю тебя.
— Хорошо Тогда поговори. Мне нужно много речевой информации для перестройки. Расскажи о себе и скажи, что ты хочешь узнать.
Марк улыбнулся и опустил меч. Он доковылял до ближайшего стула, опустился на него, потер ушибленное плечо.
— Хорошо, — сказал он. — Что здесь светит?
Перед ним засветился экран. Под толстым слоем пыли появилась схема электропроводки.
— Ты это хотел знать?
— Может быть. Я не уверен.
— Ты знаешь, что это?
— Еще нет. Но я с удовольствием узнаю, если ты мне расскажешь.
— Здесь есть все, чтобы обеспечить твое существование. Так что я расскажу тебе все, что ты хочешь узнать.
— Кажется, я провалился именно в ту яму, в которую стремился, — ответил Марк. — Я расскажу тебе о себе, а ты расскажешь мне все, что знаешь…
Глава 5
Дэниель Чейн — стройный и крепкий после двух лет усиленных занятий боксом и регби, изучал средние века. Однако, отец его усиленно уговаривал юношу бросить лингвистику и перейти к нему в контору. В этот вечер Дэниель сидел на высоком стуле и размышлял об этом и многом другом. Он всегда погружался в размышления и мечты во время игры на гитаре.
В клубе было дымно и душно. Он подыгрывал Бетти Льюис, которая пела зажигательные песни и томные блюзы. Когда она раскланялась, весь зал взорвался аплодисментами. Она ушла со сцены и Дэн наполнил зал звуками своей гитары. Он играл здесь по субботам, а иногда и по пятницам. Он исполнял как инструментальные произведения, так и песни. Публика любила его музыку. Но сегодня петь не хотелось.