Сказочница
Шрифт:
— Ладно, — он все-таки сдался. — Я сейчас распоряжусь насчет чего-нибудь менее… хм… насчет чего-нибудь более… другого. А ты пока сядешь вот сюда на кроватку и будешь хорошей девочкой. А это значит: не вставать, не шпионить, к окну не подходить. Ни в коем случае!
Вот ведь! Стоит тут, тирана из себя изображает!
— А дышать мне можно?
На мое язвительное замечание Кир с готовностью ответил:
— Дышать можно. А вот злить меня не рекомендуется!.. — мое фырканье снова было оставлено без внимания. — И я тебя одну больше не оставлю, не надейся, мало ли, какой тебе дракон снова привидится…
Кир открыл дверь и впустил в
— Ты просто радуешь меня своей исполнительностью, — нахал ухмыльнулся, а тигр оскалился.
— Он не кусается? — опасливо спросила я, и они реально заржали. Оба. И смеющийся тигр — это, я вам скажу, пугающее зрелище. Я, наверное, побледнела, потому что Кир бросился ко мне, схватил за руки и, пристально глядя в глаза, сообщил:
— И в обморок падать я тебе тоже не разрешаю… Он не кусается, не бойся, — тигр недовольно заворчал за спиной Кира, но тот на него даже не глянул и продолжил, по-прежнему глядя на меня:
— Его зовут Слай… Он ничего тебе не сделает. Он просто посидит возле кровати.
— Он у тебя что, вместо домашнего котика?
Кир хмыкнул, а Слай презрительно оскалился.
— Типа того…
— Фуууу… — я тяжело выдохнула и села на кровати подальше от хищника. — Тогда ладно…
Я сняла рубашку красавчика и осталась в одном сарафане — ну, что делать, моё чувство прекрасного просто вопило от возмущения из — за смешения стилей — а Кир проворчал что-то недовольно и повторил зачем-то еще раз:
— Значит так, он не кусается, не пялится на тебя и просто сидит тихонечко возле кровати, — и на тигра злобно так посмотрел… а тигр зевнул и разлегся на полу.
— Я и с первого раза все прекрасно поняла, — я нервно повела плечом, а Кир сердито поджал губы и, наконец, вышел.
Тигр Слай меня почему-то совершенно не пугал. Нет, он, конечно, был ужасный, как и положено настоящему тигру, но я вопреки всему была совершенно уверена, что он не сделает мне ничего плохого. Я разлеглась на кровати, подперла рукой голову и задумалась. Ситуация, в которой я оказалась, скажем прямо, нестандартная. И думать, в первую очередь, надо о том, как я тут оказалась. Моё разбушевавшееся воображение предлагало два варианта. Это если, конечно, отбросить вариант с вероятным моим сумасшествием. Уж его-то признавать мне хотелось в последнюю очередь.
Первый. Банда работорговцев пустила в мою квартиру усыпляющий газ. И пока я была без сознания, они пробрались в мою спальню и похитили меня. Потом украли мою пижаму и продали меня Киру. Или Кир сам украл мою пижаму. Извращенец несчастный! Или Кир тут вообще главный мафиози… Или он тут, что даже еще интереснее, не при чем, а злобные якудза хотели его подставить, подбросив ему мое бездыханное… ну, не совсем бездыханное, но зато точно бесчувственное тело… Правда под любой из вариантов этой версии никак не подходила моя беготня туда-сюда из моей спальни в кровать придуманного мною красавчика. Но я ведь упрямая, и придумать всему реальное объяснение — это дело нескольких минут.
Второй вариант — это телепортация и попаданство. Про попаданство мною было тайно перечитано сто миллиардов книжек. Почему тайно? Да потому что такой солидный переводчик как я читает только серьезную литературу. Такому важному переводчику, по статусу не положено читать бульварные романы и женское чтиво. Так что о попаданстве я знала все. Особенно хорошо тот пункт, в котором говорится о нереальности
Кир вернулся подозрительно быстро. И первым делом выгнал Слая из спальни. Эх, а я как раз уже почти набралась храбрости погладить прекрасного хищника. Когда еще случай подвернется? Ручные тигры, знаете ли, на дороге не валяются. Но спросить у красавчика о том, буду ли я удостоена счастья лицезреть его опасного питомца в будущем, я не успела, потому что после короткого стука дверь в спальню распахнулась, и в комнату вошло, я бы даже сказала, вплыло… странное существо. Метра два ростом, с широкими плечами, с необъятным животом, с высоченной прической, вместе с которой сия тварь божья достигала, пожалуй, двух с половиной метров. Одета вся эта красота была в бирюзовое платье, густо усеянное серебряными звездами, с лифа же, за которым скрывалась грудь невиданных размеров, щербато ухмылялась золотая луна. Я пискнула, попятилась и чуть не упала, споткнувшись о ковер, но красавчик успел прийти на помощь, подхватив меня под локоть.
— Не бледнеть и в обморок не падать, — Кир раздраженно дернул бровью. — Что ты нервная-то такая!?
— Я нет… Я ничего… Слушай, — я встала на цыпочки и чуть слышно прошептала ему прямо в ухо. — Это мальчик или девочка?..
Кир хрюкнул и, с трудом сдерживая смех, представил мне вошедшего. Вошедшую?
— Это Тамма. ОНА, — бессовестный выделил местоимение интонацией и весело посмотрел на меня, — самая близкая подруга, наперсница, швея и стилист моей сестры.
— Стилист? — я с опаской рассматривала подмигивающие звезды и луну.
— А это Мира, — Кир сделал вид, что не услышал моего испуга, — она моя… гостья.
Я почти не заметила паузы, которую он сделал, представляя меня, потому что в этот момент пыталась бороться с паникой. Боги, мне категорически не идет люрекс и парча! Я повешусь, если она оденет меня во что-то блестящее…
Тамма, к счастью, моих мыслей не слышала. Она искренне улыбнулась мне, а я еле выдавила в ответ жалкую ухмылку, завороженная блеском ее золотых зубов.
— Я счастлива, моя милая, — вежливым басом сообщила женщина, и я заметила, что рот моей новой знакомой изобилует не только золотом, но и стразами. — Мы сейчас выгоним этого нехорошего мальчишку вон и быстро подберем тебе что-то подходящее… Это же надо было додуматься предложить такой славной деточке этот отвратительный сарафан!
— Кристине ты говорила, что это прекрасный сарафан! — искренне возмутился Кир.
Тамма на это закатила глаза и жестом велела ему убираться.
— Я буду за дверью, — проворчал он, хмуро глядя на наперсницу своей сестры. — К окну не подходить! — это уже мне.
И я не выдержала и показала ему язык, чем страшно развеселила своего удивительного стилиста. Она вообще оказалась очень смешливой и чудовищно милой болтушкой. И весьма настойчивой. И исполнительной. Потому что к приказу Кира одеть меня прилично, она отнеслась со всей серьёзностью. И уже через двадцать минут я с удовольствием рассматривала себя в высоком, в человеческий рост, зеркале.