Сказочница
Шрифт:
Я пряталась за тяжелой шторой на одном из подоконников. В теории, я скрывалась от Кира, потому что злость на него была сильнее меня. Потому что очень хотелось его ударить. И заплакать яростными и безысходными слезами. В теории вина Кира передо мной была бесспорной и очевидной. На практике же получалось, что спрятаться от себя невозможно, а злиться на него у меня нет причин. И все случившееся произошло вообще без чьего-либо вмешательства. Стечение обстоятельств. Судьба.
Кир пытался убедить меня в том, что все замечательно, что мне невероятно повезло, а я чувствовала, что попала в ловушку.
Он стоял за шторой и молчал. И я слышала, как он переминается
— Мира… — в сотый, наверное, раз позвал он, а я в сотый же раз промолчала.
— Ну, правда, сказочница, хватит прятаться. Я виноват только в том, что забыл предупредить тебя про дракона. Я извинился же…
Извинился он.
— Прости, сказочница, но ты была вся розовая, и голая, и в моей постели, и так забавно смущалась, и у меня отказали мозги…
Возможно, он считает это извинением, я — нет. Молчу, потому что не знаю, что на это ответить.
— Меня можно понять, — объясняет Кир, не замечая моего недовольства, — я настолько привык к тому, что кроме меня дракона почти никто не видит, что уже и забыл о том, что существуют люди, подобные тебе.
Даже не верится, что всего несколько часов назад я жила обычной жизнью примитивной переводчицы в одном из бесконечного множества миров. То есть вчера я об этом бесконечном множестве знала только в теории фэнтезийной литературы. То, что было сказкой вчера, сегодня оказалось реальностью. И все мои фантазии, вранье мое бесконечное, как выяснилось, не от богатого воображения и плохого воспитания, а в силу моих природных особенностей. Потому что я сказочница, блин.
— Мира…
— Уйди.
После аудиенции у короля Кир-таки снизошел до объяснений и ответов на мои вопросы. Он снисходительно улыбался и пожимал плечами:
— Ну, конечно, ты меня не выдумала, — вещал он. — Просто ты меня увидела. Это одна из уникальных способностей сказочниц. Вы умеете видеть сквозь границы миров, все, что вы рассказываете — не вымысел, а другая правда, поэтому вам и верят всегда… почти всегда, — и улыбнулся нагло. — А еще вы умеете открывать двери между реальностями. Не всегда. Изредка, когда миры оказываются соседними, или стены между ними слишком тонки, или вам удается проникнуть в мир не через дверь, а через окно, через каминную трубу или черный ход… Ты увидела меня и попала в мой мир. Я не знаю, как это происходит, почему из всего множества миров твое подсознание выбрало этот. Ты могла увидеть эльфов, гномов, орков или вампиров… Или мир, где сказочниц сжигают на костре. Или мир, где и в помине никто не слышал о других реальностях. Понимаешь, путешествовать между мирами — это просто, как выйти на прогулку перед обедом. Просто открываешь дверь, делаешь шаг — и все. Но это возможно только при наличии этой самой двери. Когда же ее нет, остается только биться головой о стену. Стен нет только для драконов. Для них, на самом деле, и множества миров тоже нет, а есть один, но бесконечно множественный, они живут во всех мирах одновременно и сразу. Ты поймешь. Ты научишься. Просто твой мир оказался одним из не открытых, — утешал меня Кир. — Ты первооткрыватель. Первооткрывателям всегда и во все времена приходилось несладко. Я понимаю, это сложно, тебе теперь заново надо переписывать свои мироощущения. Просто прими на веру. Это случилось.
Кир уговаривал меня вылезти из-за шторы, а я думала не о том, что он рассказывал о других мирах, не о реальностях гномов, эльфов и оборотней. И не о том, что он обещал мне путешествие в сказку и миллиард захватывающих открытий.
— Как я вернусь
И Кир поджал губы и отвел глаза.
— Никак.
— В смысле? Ты же сказал, что я сделала дверь между моим и твоим миром. И что теперь мне просто надо научиться эти двери открывать.
— Понимаешь, миров такое множество, а сказочниц, которые умеют создавать двери так мало… Я могу пройти в любую дверь, если она есть в любом из миров… Но я не смогу сделать ничего. Если окажусь в тупике… Некоторые двери ломаются и закрываются навсегда… Мира, я не могу отпустить тебя домой. Не сейчас, когда… — он тряхнул головой и тяжело вздохнул. — Сейчас у тебя бы и не вышло… Я мог бы сказать, что отпущу тебя потом, когда ты всему научишься, но это было бы неправдой…
На его лице была бесконечная грусть. И сочувствие. И понимание. А мне казалось, что все это ерунда какая-то. Что значит, никогда? Никогда — это сколько? День, три, неделя? Месяц? Никогда — это значит навеки? Мне не нравится это слово, я хочу вычеркнуть его из своего лексикона.
— И никто не должен знать о том, что ты это умеешь делать. Ты даже не представляешь себе, как это опасно… Это… Поэтому нельзя было говорить королю про дракона. Особенно королю.
Он говорил что-то еще об опасностях и множестве миров, а я смотрела в его красивое лицо и думала про Ирку Киселеву, про то, что мне к понедельнику перевод надо доделать, что дома на столе лежит вызов на почту за посылкой с новыми словарями. И про Кая, конечно, подумалось тоже, уже совсем безнадежно. А потом глаза стали жечь несчастные слезы, и я спряталась от Кира на подоконнике.
— Мира…
— Уйди.
— Ты не можешь сидеть здесь все время.
— А ты не можешь указывать мне, что я могу… — плотину прорвало. Текло из глаз и из носа, и дышать тихо уже не получалось, а только всхлипывать, поскуливая слегка. И сама себе я казалась ужасно жалкой, и невезучей, и одинокой…
— Пожалуйста!
Кир отдернул штору. Я отворачивалась от него, от рук его отбивалась, я спрятала лицо в ладонях и мелко-мелко дрожала.
— Не плачь, ну пожалуйста… Ну, я не знаю… Смотри, у тебя нос совсем красный стал. Черт! Не плачь так… Неужели все так… ужасно?
Я всхлипнула и зловредно вытерла нос о его белую рубашку.
— Я просто хочу, чтобы этого не было. И домой хочу.
— Я понимаю, — Кир гладил меня по волосам, смотрел сочувственно и беспомощно, и чудовищно злил меня этим своим взглядом. — Однако сейчас все равно ничего не получится… В любом случае, ты просто не умеешь открывать двери. Пока.
— Пока не умею, — согласилась я. — Но ведь как-то я вернулась домой в прошлый раз.
— У меня нет этому объяснения, — насупился Кир.
— И потом, когда я научусь…
— Когда ты научишься, — он перебил, зажав мне рот рукой, — у тебя, возможно, появится повод для слез, потому что я не собираюсь тебя отпускать. А возможно — нет. Может быть, ты не захочешь уходить. Может, мой мир сможет стать для тебя домом. Но сейчас у тебя совершенно точно нет никаких причин так убиваться!
Я посмотрела на него зло и дернула головой, вырываясь.
— Отпусти, рабовладелец!
Лапает еще меня! Узурпатор!
— Мира!
— Допустим, ты прав. Допустим, я не смогу вернуться домой сегодня. Но я клянусь тебе, — я воинственно потрясла указательным пальцем перед идеальным носом, — когда я научусь, ни ты, ни твой дракон идиотский, ни кто-либо другой не сможет меня удержать! Я просто открою дверь и уйду!