Сказочница

Ли Марина

А потом они в два голоса начали учить меня правильно думать.

— Отпусти себя, — объяснял мэтр. — Дай волю, но при этом не позволь мозгу заглушить твои инстинкты.

Ага, все очень понятно!

— Думать надо отсюда, — поддакнул Лаврик и ткнул меня указательным пальцем в солнечное сплетение.

— Эй, осторожнее! — прохрипела зло. — Больно же!

А еще непонятно, и чувствую себя полной идиоткой. Потому что всю мою сознательную жизнь выражения в стиле «думай сердцем» и «почувствуй это душой» вызывали во мне здоровый скепсис и нездоровый

смех. А тут к этому вопросу подошли с научной точки зрения, и даже объясняли, как лучше дышать, чтобы скорее почувствовать «свои внутренние устремления».

— Не думай ни о чем конкретном, — прежде, чем озвучить очередное «правило эксплуатации» артефакторной, Лаврик заглядывал в одну из лежащих на столе кабинета книг. Причем делал он это втайнеот мэтра, что наводило меня на нехорошую мысль о том, что эти черти сами толком не знают, чему меня учат. А еще, что, может быть, надо было послушаться Кира…

— Самое сложное выбрать форму… И это… — еще один косой взгляд в учебник. — Форма должна быть удобной в употреблении и одним своим видом намекать на суть этого употребления…

Мы с мэтром посмотрели на Лаврика одновременно. Я — взглядом паническим, а старик — недоверчивым.

— Ты хоть сам понял, что сейчас сказал? — спросил учитель.

— Э… — Лаврик бросил быстрый взгляд на страницу и повторил.

— Ну, да… Форма должна соответствовать содержанию… Форма — это едва ли не самое главное…

— Например?

— Никаких примеров!!!! — закричали они одновременно. — Сознание зафиксирует образ — и все пропало!

— Обожежмой!

— Ты все поняла? — мэтр Лин подозрительно всматривался в мое лицо. — Как войдем — сразу не думай ни о чем.

«Не думай про белых обезьян», — немедленно пронеслось в моем мозгу и я даже застонала мысленно. Ох, чувствую, ничего у меня не получится.

— Готова? — мэтр взялся за ручку двери, и я немедленно запаниковала, и захотелось отыграть все обратно, вернуться в замок и залезть в кровать, к Киру под теплый бок…

— Да! — вздохнула и зажмурилась, решив, что в комнату я буду входить так, как обычно в прохладное озеро раскаленным июньским днем вхожу: с разгона и бегом.

— Главное не думать ни о чем, главное не думать ни о чем! — твердила я себе мысленно, как мантру. — И о том, чтобы не думать, тоже не думать…

Стоя в коридоре, я бросила в артефакторную любопытный взгляд. Больше всего комната походила на кладовую: круглая, без окон, со стеллажами до потолка вдоль стен. В самом центре стол неправильной формы, к столешнице от арочных сводов на длинной цепи спускается уродливый фонарь, освещающий помещение неприятным желтым светом.

— Главное не думать ни о чем! — повторила я вслух и шагнула внутрь.

И сразу же, в ту же секунду, в то же мгновение вспомнила почему-то о гипсовой жопе с ручкой, которую подарила своему любвеобильному братцу.

Сначала я услышала щелчок. Потом странное гудение, больше всего напоминавшее звук только что включившегося генератора, затем фонарь над столом

моргнул, превратившись из желтого в голубой, и почти одновременно с этим мои спутники заорали:

— Мира!!!!!!!

Я только голову опустила покаянно:

— А не надо было мне говорить про форму и содержание… — проворчала едва слышно, рассматривая все ту же жопу с ручкой, о которой так некстати вспомнилось.

— Это что такое? — брезгливо спросил мэтр Лин.

— Как такое вообще можно было представить? — в голосе Лаврика, наоборот, слышался благоговейный восторг.

— Меня больше волнует содержание этой … хм… формы, — призналась я и подошла к столу с целью взять артефакт в руки. — И еще, как это может помочь моему брату.

Но взять в руки необычную статуэтку не удалось, потому что стены комнаты вдруг задрожали, освещение моргнуло, снова сменив цвет, окрасив артефакторную в зеленые тона, от чего мы все стали похожи на несвежих утопленников или на очень бодрых зомби. Тут я определиться не успела, потому что моя жопа с ручкой дрогнула и исчезла, растворившись в воздухе.

Одна растворилась, а другая, видимо, проснулась среди ночи одна в спальне, обнаружила мое отсутствие и теперь стояла на пороге артефакторной уперев руки в боки и хмуро интересовалась:

— И как это понимать?

Лаврик — продуманная зараза — скоптил по-английски, мэтр Лин — вот от него я такой подлости не ожидала, прокашлялся и едва-едва передвигая ноги, сгорбившись в три погибели, аккуратно прокрался за спину моего разгневанного мужа.

— Ой, а ты тут какими судьбами? — я попыталась изобразить радушную улыбку, но на всякий случай поглубже в комнату продвинулась, уже привычно отгородившись от Кира столом.

На мои улыбки он не реагировал, а только хмурился мрачно.

— Иди-ка сюда, — поманил меня пальчиком.

Ага-ага! С низкого старта.

— Ну, пока вы тут разговариваете, — мэтр Лин коварно выскользнул их артефакторной и теперь злодейски закрывал за собой дверь. — Я кое-что в библиотеке посмотрю.

Красавчик ухмыльнулся многообещающе и плавно шагнул к столу. Ну-ну, я успела проверить, этот стол у него в сторону оттолкнуть не получится, потому что данный атрибут является частью комнаты, в прямом смысле. Он словно кривобокий гриб просто вырос посреди помещения. Это если Лаврику верить.

— Мир-ра!

Ой-ой-ой! В голосе Кира прозвучали не слышанные мною ранее рычащие нотки.

— Ну, что ты злишься? — возмутилась я дрожащим голосом. — Ничего же ведь страшного не случилось. Я в порядке…

— Я запретил тебе сюда ходить, — голос ласковый-ласковый, а в глазах молнии сверкают.

— Ки-и-ир…

— Иди сюда, сладенькая!

Ой, мамочки! Сначала я испугалась, потом подумала о том, как поступает Кир, когда переходит на такой тон и… да, когда называет меня «сладенькой». И почему он так меня называет. Затем покраснела, представляя… в, общем, подробно все так представилось, даже как-то уж слишком подробно, если честно.