Сказочник
Шрифт:
Андоли сделалась белее собственного платья, хоть это и казалось невозможным, но гребень безостановочно продолжал скользить по волосам Териклес.
Царица задумчиво теребила ворот халата, глядя куда-то сквозь Хофру. Наконец она покачала головой:
– А что, Хофру, недурственно придумано. Наконец-то от тебя хоть какая-то польза... Все-таки они шли вместе, и этот... Ий-лур должен доверять моей Андоли. Она убьет его, отберет Ключ...
– Нет-нет, не совсем так, моя Царица. Она должна будет убить ийлура
– Да какая разница? Пусть Андоли убьет его сразу, – Териклес махнула рукой, – а Ключ принесет мне. Подумай, Хофру, к чему нам один-единственный ийлур во всем Эртинойсе?
– Но ийлур – хороший воин, а Андоли всего лишь женщина, – настойчиво проговорил жрец, – он будет ее защищать...
– Я дам им летунов, – заверила Царица, считая вопрос решенным, – и никого не нужно будет защищать.
– Твоя мудрость безгранична, – поспешно поддакнул Хофру.
Андоли облила его презрением и отвернулась.
– Да будет так, – промурлыкала Царица.
Затем она отстранила гребень и медленно поднялась.
– Должна признать, Хофру, порой тебя посещают неплохие мысли. Ну, иди же, иди... Нужно претворять задумку в жизнь.
Он молча поклонился и медленно, пятясь, вышел.
Сердце грели мысли о том, что все идет именно так, как надо, и даже случайность он сумел обернуть себе на пользу.
«А что, тоже неплохо. Ийлур доверяет Андоли, если шел с ней убивать Царицу...»
Селкирет аккуратно раскладывала карты судеб: ийлур отправлялся за Ключом, который непременно перехватил бы Хофру, а элеана… Она тоже отправлялась якобы за Ключом, но только…
– И ты думаешь, я соглашусь?
Андоли догнала его в коридоре и клещом вцепилась в локоть.
– Хофру, ты совсем выжил из ума, если полагаешь, что я на это соглашусь! Твое сердце... О, твое сердце полно яда гюрзы... И я ведь знала об этом еще раньше...
– Замолчи.
Он резко высвободил руку, быстро огляделся. Кроме них, в коридоре больше никого не было, только он – и хрупкое создание с огромными и заплаканными глазищами, от которой по-прежнему пахло мятой и немного – апельсиновым цветом.
– Ты отправишься с ийлуром, – быстро прошептал Хофру, стараясь не смотреть на мокрые дорожки, исчеркавшие бледные щеки, – ты получишь летуна, запас еды – и отправляйся на все четыре стороны. Чтобы я тебя здесь больше не видел. Понятно?
– Что?
Этот вопрос он скорее прочел по губам Андоли.
– Так ты безбедно доберешься в те места, где жила все это время. А предложение сопровождать и убить ийлура – ох, Андоли, ну нельзя же быть такой наивной!
Поправив жреческое одеяние, он поспешил дальше. Все быстрее и быстрее, не оглядываясь.
...Под утро Хофру проснулся с воплем. Селкирет пыталась предупредить его, насылая кошмар за кошмаром. То ийлур умирал у ног Царицы, и под ним медленно расползалась удивительно
Потом и вовсе стало плохо: к Хофру явился его отец. В белоснежный одеяниях нобеля, с золотой короной в черных волосах, сбрызнутой зеленью изумрудов. Они очутились в саду Царицы, как раз в той мраморной беседке, где великолепный Делкош принял судьбоносное решение.
– Что, несладко тебе приходится, сын? – строго спросил отец.
– Сам отдал меня в жрецы, чему удивляться? – сварливо отозвался Хофру, – что удивительно, так это то, что ты здесь.
– Я же покинул этот мир, – с легкой укоризной пояснил отец, – видишь, а ты и не знал.
– Да, не знал, – жрец тихонько вздохнул и подумал о том, как все быстро заканчивается.
– Не нужно меня ненавидеть за то, что отдал тебя в Храм, – отец покачал головой, – не я повинен в том, что на твоем теле оказалась метка Селкирет.
Хофру лишь вздохнул и честно признался:
– Я понимаю это. Но все равно… обидно, знаешь ли. Ведь я мог быть совсем другим.
– Не нам перечить Селкирет, – быстро проговорил отец, – однако, я здесь не за этим. Я пришел, чтобы тебя предупредить, сын.
– И о чем же?
– В скором времени ты не сможешь вести свою игру так, как делал это раньше, – слова падали тяжело, словно булыжники, – Териклес умна, бессмертна, непредсказуема, и ей известно то, что пока неведомо тебе. Она сможет заставить Андоли плясать под свою дудку, запомни это.
– Что известно Царице? – прошептал, холодея, Хофру… И проснулся.
Сад, отец, беседка – все исчезло. Осталась смутная тревога, неясные опасения…
Хофру сел на постели, отер краем простыни лицо.
Несомненно, все эти сны что-то значили... Но что? Знать бы...
Он в смятении подумал, что так и не навестил кэльчу, но это было не таким уж и упущением: в конце концов, настанет утро, и можно будет отправиться к пленнику.
Что еще? Что еще он мог сделать неправильно?
Может быть, сегодня же Андоли отправится восвояси из Дворца, и ему больше не придется виновато смотреть в ее чистые глаза, ощущая себя при этом порождением вечного мрака.
Прочие же фигуры в этой игре выглядели достаточно спокойными и безобидными, разве что только Териклес...
Внезапно Хофру скрутило от острой, внезапной боли под ложечкой. Ну конечно, Териклес! А мудрая богиня все пыталась его предупредить, о том, что кое-что пошло не так...
Взвыв, жрец вскочил, набросил на себя мантию – и кинулся во Дворец. Бегом, так быстро, как только мог.
Но когда он добрался до узилища ийлура, то понял, что опоздал. Птичка выпорхнула из клетки, а рядом с дверью дружно похрапывали стражи.