Сказочник
Шрифт:
– Проклятье! – ярость клокотала в груди, ища выхода.
Хофру пнул в бок спящего серкт, ударил ладонью стену.
«Но погоди, может быть, ты рано испугался? Может быть, так и должно было быть?»
Жрец почувствовал на себе пристальный взгляд, обернулся. В этот момент ему стало ясно, что – да. Все действительно пошло не так, как он хотел, не так, как планировал.
Мягко переступая через храпящих серкт, Царица широко улыбалась.
– А-а, мой дорогой Хофру. Как забавно, да? Ийлур думает, что элеана его спасает.
Жрец быстро вдохнул. Выдохнул, пытаясь хотя бы выглядеть спокойным.
– Моя Царица устроила побег пленнику?
– Как видишь, – она поправила косу на груди, – я поговорила с моей птичкой, и теперь уверена в ней как никогда раньше. Все будет так, как я хочу.
«А вдруг – нет?» – жрец холодно улыбнулся Териклес, – «вдруг Андоли попросту сбежит, поступая так, как планировал изначально я сам?»
– Даже не сомневайся, – подмигнула Царица.
«Селкирет, но почему, почему она так уверена?!!»
В коридоре повисло молчание. Хофру, глядя на правительницу, пытался понять.
И словно вспышка молнии расколола небо – кэльчу, будь он неладен! Ведь кэльчу-то оставался в руках Царицы, и если Андоли… если…
Внезапно все встало на свои места, и картина происходящего обрела целостность. А отец – тоже хорош, неужели даже сейчас не мог толком ничего объяснить?
– Полагаю, они уже добрались до летунов, – глухо пробормотала Териклес, даже не глядя на Хофру.
«Добрались?!!»
И он, напрочь позабыв о придворном этикете, да и о всяких приличиях заодно, рванул вперед по коридору. Вперед и вверх, по нескончаемым лестницам, по закрученным спиралью коридорам. Только бы успеть!
Задыхаясь, захлебываясь собственным дыханием, Хофру выскочил на крышу – и сердце упало: две крылатых тени быстро таяли в ночи, унося ийлура и его убийцу.
– Стой! – гаркнул жрец.
Но, само собой, его никто не послушался.
И тогда Хофру сел прямо на крышу, не успевшую остыть после долгого знойного дня, обхватил руками голову. Ему было тяжело дышать, не хватало воздуха – он рванул ворот одеяния. Звезды насмешливо помигивали с недосягаемых высот – мол, что теперь-то будешь делать?
Жрец застонал сквозь зубы, представляя, что творится в душе маленькой Андоли. Единственное светлое пятно на сотканном из крови холсте – и то будет измарано, перепачкано грязью предательства… Все, чего касалась Териклес, мгновенно обретало багровый оттенок.
… А предательства ли? Скорее, жертвы. Великой жертвы, будь она неладна…
«Да и хватит ли у Андоли сил на такое?»
Он затряс головой. Нет, нет и еще раз нет!
Андоли никогда не стала бы предавать и убивать.
«Но смертные меняются. Откуда тебе знать, чем стала птица из царского сада?»
Глава 9. Храм Великого Дракона
Над головой, в глянцевой мозаике листвы, играло солнце. Было душно и жарко, южный лес исходил влагой, а потому дышалось тяжело, словно перед грозой.
Дар-Теен
Ийлур только сейчас разглядел, что на маленькой элеане была одежда, снятая с рослого воина серкт: полотняная и чересчур длинная туника, мешковатые штаны, в которые можно было завернуть еще парочку Андоли, и плотная куртка, у которой девушка подкатила рукава. На ногах совершенно неуместно блестели позолотой изящные сандалии, сплетенные из тонких ремешков.
Дар-Теен прикрыл глаза, собираясь с мыслями.
Значит, сознание все-таки покинуло его в полете, и Андоли пришлось самой выбирать убежище, а затем стягивать со спины крылана безвольное и тяжеленное тело, укладывать под дерево, возиться с рукой…
Ийлур шевельнул раненой конечностью: она тут же отозвалась противной болью, но какой-то другой, тупой и ноющей, от которой во рту собиралась горечь – но хотя бы не темнело перед глазами.
«Ну, ничего», – ийлур осторожно повернулся набок, приподнимаясь на здоровой руке, – «переживем как-нибудь».
Андоли вскочила на ноги, торопливо долила в чашку воды из закопченного котелка.
– Хвала богам Эртинойса! Я уж беспокоиться начала, Дар-Теен. Руку тебе зашила, и бальзамом Эльды намазала, а ты в себя не приходишь и не приходишь… На вот, пей.
Она присела рядом на корточки и принялась умело поить Дар-Теена кислым отваром, не умолкая ни на минуту и убеждая ийлура в том, что питье это тоже целебное и приготовлено из свежайших побегов львиноголовки, которая, в свою очередь, издавна используется кэльчу для унятия жара и общей бодрости, и, кроме того…
– Стой, стой!
– Что? – элеана кокетливо захлопала длиннющими ресницами.
– Ох, ну нельзя же так, с ходу, выливать на меня ушат новых сведений!
Жажду отвар львиноголовки действительно утолил, да и сил вроде как прибавилось.
Дар-Теен уселся, вытер выступивший на лбу пот – Андоли молча наблюдала за ним, прижав к груди пустую кружку. Затем вкрадчиво поинтересовалась о здоровье.
– Бывало и похуже… – ийлур вдруг вспомнил, как однажды на него напала тварь с шипастыми крыльями, а потом едва не отравил лекарь-элеан. Он хотел было рассказать об этом Андоли, но передумал: девочка все-таки принадлежала к народу вечерних сумерек, и тот горе-целитель – тоже.
Он еще раз огляделся: лианы, шубы из плюща на стволах деревьев, задумчиво качающие головами крыланы. Духота и зной, влажные испарения, ползущие от теплой и жирной земли.
– Где это мы? В Диких землях?
Андоли только плечиками передернула.
– Ты упоминаешь такие названия, Дар-Теен, о которых я ни сном, ни духом…
– Неподалеку от храма Шейниры? Где-то рядом с озером-ямой?
– Я бы сказала, мы на пути к Кар-Холому. В двух часах лету от города серкт.
Она вернулась к костру, долила в чашку отвара и принесла ее ийлуру.