Сказочник
Шрифт:
— Давай, в конце концов, тогда в милицию… — предлагает подруга.
— И с чем я туда пойду? — интересуюсь обречено. — С догадками?
Топот ног по лестнице становится оживленней.
— Пара начинается, — комментирует ситуацию Надя. — Идём?
— Ты иди, — качаю головой. — А я домой. Неспокойно.
— Нет, уж, — решительно поджимает губы она. — Я с тобой.
Попав в квартиру, мы перетряхиваем все вещи Георга. Их оказывается совсем немного. Одна полка.
— Трусы, носки, две рубашки и старые джины —
— Мама говорила, что он на несколько дней, — сама не знаю для чего, говорю это. Будто оправдываю. — Может, я схожу с ума, Надь?
— Если вам что-то кажется, — задумчиво хмурится она. — То, скорее всего, вам не кажется. Дома были какие-то ценные вещи?
— Только золото, которое редко носим, — пожимаю плечами, а потом, понимая мысль, срываюсь в сторону бара.
Дрожащими руками распахиваю дверцы, хватаю шкатулку, открываю и…
— Писец…
— Пусто, да? — подходит ко мне со спины Надя. — Звони, давай, матери. Пусть приезжает, и вызывайте полицию.
Глава 42. Повод
Игнат
— Может быть, останешься, Игнат? — тихо спрашивает меня Софья.
— Нет, — качаю головой и прикрываю дверь детской. — Поеду. Ванька уснул. Пока! — заглядываю на кухню, киваю Михаилу и иду в прихожую.
— Довези его… — слышу грозный шепот Софьи на мужа. — Совсем никакой. Опять на мотоцикле своём…
Быстро засовываю ноги в кроссовки и открываю входную дверь. Не нужно меня довозить. И смотреть так не нужно, и вздыхать. Что я? Мальчик, в самом деле?
— Подожди, Игнат, — догоняет меня на пороге Михаил. — Давай довезу. Там дождь начинается, а мне все равно за сигаретами надо.
Достаю из кармана пачку и подаю.
— Я сам доеду, спасибо.
Хлопаю Михаила по плечу.
— Софья меня съест, — вздыхает он.
— Все нормально, правда, — уверяю его и сбегаю по ступенькам к припаркованному во дворе мотоциклу.
Беру в руки шлем, как помешанный, сначала вдыхаю с него запах Лериных духов и только потом надеваю. Просто крышей поехать можно!
Завожу мотоцикл и выезжаю на дорогу. Дождь действительно становится сильнее, но опасен он для меня только на очень большой скорости, а я еду медленно. Потому что никуда не тороплюсь. Особенно к родителям и брату. Особенно сейчас, когда, наконец, могу спокойно спать и дышать полной грудью. Ну… почти полной.
Я как никто другой знаю, как дорого человеческое счастье. Что исправить и принять можно все, пока люди живы. А мы с Лерой живы. И обязательно будем вместе. Пусть для этого потребуется время. Я готов. Я не отступаюсь.
Это почти что мантра.
Я, млять, трахну этот гребаный мир, чтобы построить заново то, что когда-то было разрушено! Не так мы должны были встретиться с ней… Но, к сожалению, история не терпит
Доезжаю до дома, снимаю сигнализацию и завожу мотоцикл на участок. Пожалев нервную систему Михаила, пишу сообщение Софье, что дома, и поднимаюсь в спальню.
Снимаю куртку и падаю на кровать. На то, постельное белье, на котором брал свою женщину. Специально не меняю. Не поднимается рука. Шиза.
Дотягиваюсь до пульта и включаю интерактивный экран. Разгребаю сообщения в чатах, одобряю правки материалов, просматриваю пару видео из «горячих точек», решая не вмешиваться до официальных комментариев, и не выдерживаю. Открываю окна камер из Лериной квартиры. Да, я не должен этого делать. Да, это подло… Ещё хуже, что я назвал ей не все камеры, которые есть. Оставил одну. На всякий случай. Но мля…
Поднимаюсь с кровати, беру сигареты и выхожу на балкон. Делаю глубокую затяжку и смотрю, как огонь опаляет бумагу. Почти два дня продержался. Больше не могу. Просто посмотреть, как она, хочу…
Тушу сигарету и возвращаюсь в спальню.
На экране горит только одно изображение из четырёх. Лера уничтожила все камеры, кроме той, что над дверью. В комнате горит свет, а это значит, что она дома. Ну давай, малышка, покажись мне.
Пока жду, успеваю рассмотреть разбросанные вещи, таблетки на столе, градусник и недопитый стакан воды. Давление моментально подлетает, заставляя кровь пульсировать по телу быстрее. Заболела? Из-за дождя? Черт, ну вполне может быть…
— Лер, в каком ящике полотенца? — слышу я женский голос и вижу, как в спальню Леры входит ее подруга.
— Во втором, — издалека доносится вполне здоровый голос моей девочки. — Она синее любит. Его возьми. И в самом нижнем ящике носки.
Не понял… Меня откровенно начинает напрягать эта странная суета в квартире.
— Не могу синее найти, — кричит Надежда.
— Сейчас… — отзывается Лера и через минуту заходит в комнату.
Растрепанная, заплаканая, дерганая…
— Вот… — выуживает из недр комода полотенце и останавливается напротив подруги. — Как мы все это теперь отдавать будем, Надь? — спрашивает дрожащим голосом. — Ну ладно кредит… Но из зарплатных фирмы зачем было все отдавать? Это же несколько лет…
— Эй, эй, только не ной, — обхватывает ее подруга за плечи. — Соболев же обещал, что кредит беспроцентным сделает. А если этого урода поймают, то может, вообще ничего платить не придётся…
— Да где его поймают! — с отчаянием вскрикивает Лера. — Мама даже имени его не знает настоящего!
— Ну или… может, замутишь с Сергеем. Не будет же его отец с невестки будущей деньги тянуть… — предлагает подруга Леры.
— Чего? — вскрикиваем мы с Лерой почти одновременно.
«Не понял…» — накрывает меня. — «Про «замутишь» — это я сейчас не оценил! Да что у них там, в конце концов, происходит?»