Сказочное наказание
Шрифт:
— Тащат лестницу, — предупредил я Станду.
— Отлично, — нервно выдохнул он. — Так, значит, как я сказал: раз, два, три — и пли.
На груди у Станды оказалась какая-то сумка с округлой блестящей бляхой, подвешенная на ремешке, обвивавшем шею. В лунном свете я разглядел, что это фотоаппарат со вспышкой.
Подтащив лестницу к крайнему окну, незнакомцы снова заглянули в комнату первого этажа. «А вдруг они заметят, что постель пуста, — мелькнуло у меня, — и все будет кончено?»
Но никто ничего не заметил. Они принялись устанавливать лестницу, а когда она наконец приняла вертикальное положение, Станда пихнул меня в бок:
— Раз, два, три!
Грянул
— Hilfe note 1 ! — взвизгнул высокий мужчина, закрывая лицо руками.
Кастелян Клабан, его сообщник, пригнулся и, оставив ношу, бросился прочь. Неизвестный верзила — судя по крику о помощи, это был иностранец — некоторое время очумело вертелся около раскачивающейся лестницы. Я еще раз нажал на курок, и Станда снова осветил незнакомца.
— Um gotteswillen note 2 ! — взвыл великан и припустил вслед за кастеляном.
Note1
На помощь! (нем.)
Note2
Господи помилуй! (нем.)
Давясь от смеха, Станда показывал пальцем на лужайку перед замком. Наше дело довершила упавшая лестница. Она расколола ветхий крольчатник, словно карточный домик, и теперь двор выглядел так, будто там происходил кроличий съезд. Но через несколько секунд ушастые разбежались. Кругом, всего в двух прыжках, протянулись овощные грядки пани кастелянши. Мы пожелали кроликам приятного аппетита и отправились на боковую.
Но не тут-то было, с первого этажа навстречу нам поднималась вся компания. Мне пришлось исповедаться перед Аленой, Мишкой и Тондой, пока Станда героически отражал нападки Иваны. Она сердилась, что не смогла «при сем присутствовать». Кончилось дело тем, что Станда совершил обход спален с кувшином воды в руке, грозясь облить каждого, кто еще пикнет.
Уснули мы и без холодного душа.
12. Кто, из чего, почему и в кого стрелял?
Когда мы утром собирали для Иваны в лесу ветки и шишки, чтобы она смогла растопить плиту и продемонстрировать свое кулинарное искусство, я уже в двадцатый раз рассказывал о ночном происшествии. Мишка, разумеется, дразнил Тонду тем, что тот пропустил такую великолепную штуку ради какого-то колбасного сна. Алена, как всегда подражая Иване, замучила меня упреками, почему, дескать, я ее вовремя не разбудил. Тонда строил из себя оскорбленного. Он обогнал нас, но неожиданно остановился, указывая на что-то впереди:
— Смотрите, тут чей-то лагерь!
Ниже по склону находилась маленькая площадка, с одной стороны защищенная скалой. На другой стороне площадки стояла деревянная сторожка, а немного подальше пряталась кормушка, в которой лежало немного сена. Посреди полянки располагалось круглое кострище, огороженное несколькими валунами.
Мы сбежали вниз. Мишка помчался прямо к сторожке и толкнул дверь. Она была закрыта только на деревянный колышек, засунутый в петли для замка. Мы ринулись вслед за Мишкой, но смотреть в сарае было нечего: в одном углу лежал ворох сена, в другом мы разглядели кучку совершенно высохших, съежившихся каштанов. Алена распахнула дверь, и в сторожке стало совсем светло. Но больше мы ничего не увидели. Я подтолкнул Тонду к выходу, но Мишка схватил меня
— Ш-ш-ш. Тихо!
Откуда-то опять послышались непонятные звуки. Затаив дыхание, мы попробовали установить, откуда они исходят. Вдруг Аленка, оттеснив меня, показала на кучу сена:
— Там!
Мишка стоял ближе всех и поэтому раньше других запустил руку в сухую траву. Он вытащил что-то длинное и блестящее. Приглядевшись получше, мы увидели, что этот предмет имеет знакомые очертания. Я не сразу догадался, что это такое.
— Да ведь это наша пилка! — воскликнула Алена.
Мишка протянул пилку нам, Тонда схватил ее. Она была из хозяйства его родственника, но уже несколько недель обитала в нашей лесной резиденции на Градце. Я посмотрел на деревянную рукоятку, помеченную выжженной буквой «Г».
— Точно, — подтвердил я, — у нас стащили.
Тонда потянул пилу к себе.
— Как… как она здесь оказалась?
— Видимо, так же, как и вот эти часы, — сказал Мишка, поднимая над головой будильник, который до недавнего времени обретался в нашем лесном укрытии.
Алена раздобыла этот будильник у своего дедушки — поиграть, для дела он уже был непригоден и для украшения тоже не годился. У него было два звонка, пожелтевший облупленный циферблат и переломившаяся пополам большая стрелка. Часы шли, если их заводили до упора и клали циферблатом вниз. Шли они иногда час, иногда два, а однажды протикали целых три. Потом будильник остановился, и, как я его ни заводил, он уже не тикал. Теперь он показывал время однозначно.
— Выходит, они нас ограбили! — воскликнул Тонда, до которого все доходило позже остальных.
— Воришки были здесь совсем недавно, — сказала Алена, подкручивая пружину, — часа два назад самое большее.
— Это-то ясно, — отозвался Мишка, который, в последний раз вороша сено, выудил из него кухонный нож, початую коробку печенья, две бутылки пива и полную банку апельсинового сока.
— Здесь они ночуют, отсюда и на разбой отправляются. И здесь же нынче ночью мы их застукаем и намылим шею, — тихонько проговорил я, твердо вознамерившись отомстить.
Ребята кивнули. Судьба тех, из-за кого мы погорели на птичнике, была решена.
— Девять часов! — охнула Алена. — Ивана ведь дров ждет! Ужас как летит время.
Мы быстренько привели все в порядок, стараясь замести следы, чтобы у ворюг не возникло подозрений. Пусть они думают, что о них никто не знает.
— Ну подождите, синьоры, устроим мы вам спектакль!
Мы мчались к замку, насколько позволяла тяжесть за спиной.
— Вы что в лесу делали — ждали, когда ветки вырастут? — набросилась на нас Ивана. — Какао на плите, рогалики на столе, мармелад там же. Да не рассиживайтесь, а начинайте красить мебель, краску Станда уже развел. Вы когда-нибудь этим прежде занимались? — Губы ее раздвинулись в улыбке, и нам показалось, что мы попали домой к маме.
— Занимались, и не только этим! У нашего директора две страсти — плотницкое и малярное дело. Как раз во время последних каникул мы все скамейки перекрасили, — сказал Миша.
— О чем разговор, остается повторить пройденное, — согласился я.
— Ну хорошо, вот и покажите, на что вы способны, — сказала напоследок Ивана и пошла к насосу за водой.
Мы уселись за стол, а Тонда побежал за остатками домашних запасов. Он выдал каждому по крутому яйцу и кружку охотничьей колбаски. На столе нас ждал небольшой завтрак. Мы проглотили по две чашечки какао, слопали уйму рогаликов и вазочку мармелада, и только теперь подошел черед Тондиных лакомств. Но мне не суждено было дозавтракать.