Сказочные повести. Выпуск десятый
Шрифт:
И снова вокруг зашелестело:
— Придется открыть тайну… Ничего не поделаешь… Придется открыть…
Низкий голос сказал Аладдину:
— Если бы ты солгал — ты бы не узнал ничего. Но раз ты сказал правду, знай: лампу охраняет огненный дэв. Берегись его, и еще раз берегись! И да будет известно тебе: огонек лампы — это не просто огонек, а сердце дэва. Он нацепил свое сердце на фитилек. Теперь ты знаешь все.
— А где лампа? — спросил Аладдин.
— Покажите ему дорогу! — сказал низкий голос.
И Аладдин
— Сюда… Сюда… Сюда…
По каменным стенам заскользили золотые нити, будто отсветы далекого пламени. Чем дальше шел Аладдин, тем громче раздавались нечеловеческое шипение, стоны и хрипы, тем ярче блестели золотые нити.
Наконец Аладдин вошел в подземный сад, восхищающий взоры, и остановился.
На причудливых деревьях висели синие, красные, зеленые плоды — это были сапфиры, рубины и изумруды. Они покачивались на ветвях от чьего-то хриплого дыхания.
Аладдин повернулся и встретился глазами с глазами огненного дэва. Чудовище лежало в глубине пещеры. От его дыхания в водоеме вздрагивала вода. Внезапно из груди дэва вырвался жалобный стон.
— Что с тобой? — спросил Аладдин.
— Умираю… — простонало чудовище.
Аладдин с состраданием посмотрел на него.
— Что я могу для тебя сделать?
— Будь проклят повелитель вулканов… — прохрипел дэв. — Он погасил два вулкана, никого не предупредив. Я летал в красный вулкан — не горит. В желтый — не горит. Остался еще лиловый вулкан… Но мне не долететь туда… Не хватит огня…
Дэв съежился, последние языки пламени пробежали по нему, и он стал чернеть.
Аладдин подумал и бросился назад по проходу…
Быстро полез по выщербленным ступеням…
И выскочил на поверхность земли.
Звенели цикады. Летели серебристые облака. Среди руин, облитых лунным сиянием, подбегал к нему Худайдан-ибн-Худайдан.
Аладдин стал стремительно собирать хворост.
— Что ты делаешь? — удивился дядя. — Ты хочешь его выкурить дымом?
— Нет! Я хочу ему помочь, — самоотверженно сказал Аладдин.
И прежде чем магрибинец успел что-нибудь сказать, скрылся с хворостом во мраке пещеры.
Худайдан-ибн-Худайдан, пораженный, стоял, вглядываясь в пещеру, пока не умолкли звуки шагов Аладдина.
А огненный дэв в своем волшебном саду умирал. Черные пятна на нем делались все крупней.
Вбежал Аладдин и швырнул на дэва ветку сухого хвороста. Пламя затрещало, зазмеилось. Дэв облегченно вздохнул и стал разгораться.
— Еще!.. — прохрипел он.
Аладдин бросал ветки хвороста одна за другой.
— Еще!.. Еще!..
С каждой вспышкой огня дэв разгорался
— Ну, а теперь я могу тебя съесть, — сказал он.
— Меня?! — в изумлении спросил Аладдин.
— А как же! Кто сюда приходит, того надо есть.
— Но ведь я тебя спас!
— Тоже верно! — Дэв задумался. — Вот что! — сказал он. — Я сосчитаю до десяти — так и быть, подарю тебе десять мгновений. А тогда уже съем.
— До двадцати! — сказал Аладдин.
Дэв кивнул и начал считать.
— Раз… два…
Аладдин обвел глазами пещеру. На диковинных деревьях от голоса дэва подпрыгивали драгоценные камни. И в каждой грани сапфиров, изумрудов, рубинов миниатюрным огнем — синим, зеленым, красным — отражалась пламенная одежда дэва. Это было похоже на фейерверк.
Дэв продолжал считать:
— Десять… одиннадцать… двенадцать…
И тут Аладдин увидел то, за чем его послал дядя. Над водоемом, под самым сводом пещеры, на огромной высоте висела медная лампа. В ней ровным светом горел язычок огня, похожий на сердце.
Но дэв уже сказал:
— Двадцать!
И повернулся к Аладдину есть его.
Аладдин выхватил меч.
Усмехнувшись, дэв прикоснулся к острию его меча своим огненным рукавом. Меч сразу раскалился, стал красным. Аладдин выронил его и отскочил, дуя на обожженную руку.
А дэв захохотал так, что камешки стали осыпаться со сводов. И сказал голосом, напоминающим вой в трубе:
— Ну, а теперь готовься к смерти! Выбирай одну из трех! Эту?
Дунул пламенем на дерево с сапфирами. Оно вспыхнуло и так, огненное, и осталось стоять.
— Или эту?
Дохнул на дерево с изумрудами. Оно тоже превратилось в огненное, но тут же обуглилось.
— Или эту? — спросил дэв, понатужился и дунул на дерево с рубинами.
Дерево стало огненным, потом почернело и наконец улетело дымом.
— Выбирай свою смерть! — повторил дэв.
— Надо подумать, — хладнокровно сказал Аладдин. — Каждая из этих смертей имеет свои достоинства.
Он задумчиво поглядел на дэва, перевел взгляд вверх на лампу, где горел огонек, затем поднял свой меч, который уже почернел и остыл.
Дэв смотрел на Аладдина, в его глазах танцевали искры.
— Можно мне погадать, какую смерть выбрать?
— Можно, — презрительно прохрипел дэв.
Аладдин взял меч в руки, сделал им несколько замысловатых движений. И вдруг с силой швырнул вверх.
Со свистом меч взлетел под самый свод пещеры и (мы должны похвалить Аладдина за меткость) сшиб лампу. Лампа полетела вниз и шлепнулась прямо в водоем.