СКАЗОЧНЫЕ ПОВЕСТИ
Шрифт:
– Ой, бабушка! И как ты всё это пом-нишь! – воскликнула Маша и от восторга даже села на кровати.
– А ну-ка ляг! – сердито сказала бабушка. – И не перебивай!
Маша покорно легла.
– То-то же! – сказала бабушка. – Ну вот, слушайте дальше.
– Весело поёте, – сказал старик Степан. – А что это ни Настеньки, ни Ивана не видать?
– А мы их ждём, – ответили девушки. – Они ищут среди колосьев пшеницы такой колос, чтоб был о ста зёрнах. Такой колос найдёшь – счастливым будешь. А мы пока тут веселимся.
– Отчего ж не повеселиться, – сказал старик Степан. –
А вот и Настенька с Иваном. Ну и парочка! Молодые, красивые, сильные! У Настеньки на голове венок из васильков, у Иванушки в руках серп и колосья пшеницы. Весёлые, счастливые. Иван говорит, что нашёл заветный колос о ста зёрнах. Будущей весной посеет эти зёрна в первую борозду – и опять земля подарит такой же богатый урожай.
Наплясавшись, затейники пошли в другую деревню, и никто, кроме Настеньки, не заметил, как вдруг возле Ивана появился маленький старичок. Был на нём длинный зелёный балахон, а в густой седой бороде запутались травинки.
– Гляньте-ка! – закричала Настенька. – Какой чудной гость к нам! Старичок с ноготок! Кто такой будешь, дедушка? К кому припожаловал?
А старичок посмотрел на неё и сказал:
– К тебе, моя красавица, да и к Иванушке, добру молодцу.
Настенька и Иван очень удивились, удивились и переглянулись девушки и парни. Окружили они старичка. А он и говорит:
– Добрые весточки – что быстрые ласточки. Всё мне о вас ведомо. Слушайте же меня, детки мои. Много годов я храню в заветном лесу народное сокровище – скатерть-самобранку. Пошли из-за неё в стародавние времена ссоры и драки промеж крестьян. Каждый к себе тянет, а она не для одного, а для всех. А как пролилась из-за неё кровь, ушла самобранка под мою защиту. В дубовом дупле хранил я её. А пора уже и людям её отдать. Людям справедливым и совестливым. Девице умнице-разумнице, да такой, что в дому за работу примется – всё кругом блеском блестит, пироги испечены, печь вытоплена. В поле пойдёт, бросит зерно в землю – густо пшеница взойдёт. Сердце чтоб у неё было золотое, доброе – всегда готова ближнему помочь, последний кусок хлеба отдать голодному. Такую, чтоб ни разу её уста никому не солгали.
– Это у нас Настенька такая! – закричали подружки. – Это Настенька!
Старичок махнул на них рукой, и они замолчали.
Вот и велено мне, старичку-лесовичку, отдать скатерть эту заветную в её добрые руки, чтоб этой скатертью владела она вместе с добрым молодцом – под стать ей, умнице, красавице. Должен быть он сердцем добрый, разумом светлый, до работы охочий.
– Это наш Иванушка! – загалдели парни.
– Вот и я, старый, так разумею, – сказал старичок-лесовичок. – Берите, детушки, скатерть-самобранку. Берегите её пуще глаза. Расстилайте на большие праздники, потчуйте честной народ. А может, не возьмёте?.. Владеть ею не просто. Сердце для этого надо иметь храброе.
Старичок оглянулся и заговорил тише:
– Про скатерть-самобранку прослышал лютый враг Змей Горыныч Семиглавый. Со всех концов света собирает он в своё логово сокровища. Всем владеет. А вот скатерти-самобранки у него нет! Гложет его алчность, когтит его зависть.
– А я биться с ним буду, – сказал Иван и нахмурил грозно брови.
– Не заробеешь, Иванушка? Страшен Горыныч, безжалостен. Семь глав у него, из ноздрей огонь пышет. Когти острые на звериных лапах. Будешь ли, жизни своей не жалея, биться с ним?
– Буду, дедушка, – сказал Иван. – Не отдам ему скатерть-самобранку.
– Верю тебе. Не ошиблись мои старые очи. Вещун-сердце не обмануло. На скатерть, владей!
Старичок взмахнул скатертью. Она взлетела и покрыла старика. Когда Иван подхватил скатерть в руки, старичка под нею не оказалось: он исчез так же незаметно, как и появился.
– Где же старичок с ноготок? – сказала Настенька. – Кабы не дар его драгоценный, глазам бы своим не поверила.
Настенька расстелила скатерть на траве, учтиво поклонилась ей и попросила самобранку попотчевать ради праздника белыми пирогами, жареными лебедями, винами заморскими, пряниками печатными весь народ. И чудо свершилось. На скатерти, откуда ни возьмись, появились блюда с яствами, жбаны и кувшины с вином. Но только расселись парни и девушки вокруг скатерти на траву, как раздался удар грома.
– Мамоньки! – закричали девушки. – Никак гроза! Гром среди ясного неба! Небывальщина!
Второй удар грома грянул сильнее первого. Все перепугались. Уж тут не до еды, не до питья. Небо потемнело, набежали тучи, скрыли солнце.
– Ой, подруженьки, побежимте отсюда! Гром гремит, а молнии не видно! Неладное что-то, девушки! – кричали Настенькины подружки, убегая, а Настенька прижалась к Иванушке. Страшно ей стало. Дух захватило.
Раздался третий, самый страшный удар грома, и сверкнула молния. При её свете мелькнули семь голов Змея Горыныч.
– Ой, бабушка, мне страшно! – закричала Машенька. – Дай мне свою руку.
– Да ну тебя! – рассердился Ваня. – Одно слово – девчонка! На самом интересном перебила...
– Успокойся, внученька, – ласково сказала бабушка и взяла маленькую ручку девочки. – Если страшно, я рассказывать не стану.
– Нет-нет, бабушка, говори! – закричали внуки.
И бабушка продолжала:
– Разбежались и парни. Со стоном упал Иван на сыру землю, как могла, отбивалась от когтей Змея Горыныча Настенька. Затем наступила темнота, и откуда-то издали раздался затихающий крик Настеньки:
– Иванушка-а-а!..
Всю ночь пролежал Иван, оглушённый ударом молнии, а как стало светать, окружили его парни и девушки, стали будить его, тормошить. Подошёл и старик Степан. Наконец Иван медленно открыл глаза, обвёл всех взором, припомнил всё, что случилось, и воскликнул:
– Что же это со мной? Затменье нашло? Молнией ударило?
– Не затменье на тебя нашло, – сказал мудрый старик Степан, – а Змей Горыныч прилетал. Он тебя, вишь, и приголубил... Хорошо, что жив-то ты остался.