Скелеты в королевских шкафах
Шрифт:
– А ее и нет. Ална вон считает, что я должна прыгать от восторга, а я.... Он меня поцеловал сегодня, так я в обморок упала. То ли действительно заняться самовнушением. "Принц Гердер - самый замечательный мужчина в мире, и я счастлива, что он обратил на меня внимание" - передразнила я Алну.
– Ну если брака не удастся избежать - задумчиво протянула Аделина, - есть и другие методики. Закрываешь глаза и представляешь, что тебя целует кто-то другой. Твой первый жених, к примеру.
– Мой первый жених продал меня сегодня за титул и даже не задумался! Думаешь, после этого мне с ним захочется
– Ну, наверно, можно кого-нибудь выдумать.
– предложила девушка.
– Красивого и сугубо положительного. И представлять уже его.
– Я подумаю над твоей идеей, - грустно сказала я и пошла кормить фамилиара.
Хьюберт изображал из себя создание, погибающее в муках голода. Если бы я своими глазами не видела, сколько он слопал с утра, мне было бы его очень жаль.
– Хью, я тебе рыбки принесла, из дворца, лично для тебя главный повар готовил.
Кот открыл один глаз и скептически изучил содержимое мисочки. Правильно, главные повара в таких объемах не готовят, но ведь надо же было как-то привлечь его внимание? Хью привстал и на подкашивающихся лапках подошел к миске, после чего возмущенно посмотрел на хозяйку. Да, рыба была сырая, да, повар ее не готовил, но она же от этого хуже не стала? Тем более, что котам сырое есть полезнее... С видом глубокого отвращения на морде, якобы он просто делает одолжение, фамилиар съел всю принесенную рыбу, потом гордо отвернулся и уснул. Ни "спасибо", ни "как дела" ... А в справочнике написано, что он помогает владельцам. Похоже, помощь ограничивается исключительно расправой с продуктовыми запасами. Да он ест в два раза больше, чем весит! И тут мне пришло в голову, что она еще ни разу не видела, чтобы он расставался с продуктами жизнедеятельности. Это у него безотходное использование еды, или он завел где-нибудь в лианах персональный туалет? Тогда после спадания иллюзии будет неприятный сюрприз. Потом я подумала, что иллюзию снимать не собираюсь, а значит, сюрприз будет ждать новую владелицу этой комнаты. Эти рассуждения меня немного успокоили, и я с чистой совестью легла спать.
* * *
В комнате принцессы было сравнительно тихо, так как Олирия и два ее хвостика как раз выпили аделинино зелье и теперь прислушивались к своему организму, пытаясь угадать, что же их будет ждать поутру.
– Вот, помяните мое слово, - бухтела Дарма, - развели нас на это зелье. Ничего с него мы не получим.
– Тебя же никто не заставлял покупать, - удивилась Гемма.
– Ты сама у этой девушки тройную дозу выпросила.
– Ну, а вдруг это правда? А ты заметила, что эта Аделина не хотела нам ничего продавать?
– Так она наверняка уже кому-то пообещала, - сказала принцесса, с мечтательной улыбкой рассматривающая пузырек из-под зелья.
– Просто принцессе она отказать не могла, а вы ведь со мной были. Так что поломалась, поломалась и продала как миленькая. Я тоже хочу фамилиара, как Уэрси! Вот почему ей всегда самое лучшее достается?
– Да, почему?
– поддержала ее леди Рион, только имела она в виду отнюдь не фамилиара.
Гемма Дорен промолчала, так как фамилиар был ей не особо нужен, да и кронпринц, в сущности, тоже.
* * *
–
– Тебе следовало настоять, чтобы она осталась на бал. Это пренебрежение своими обязанностями. А ей надо привыкать к публичности.
– Ну, иногда можно сделать и исключение. Ей сегодня и так досталось. Согласись, что снятие проклятия не самая приятная вещь. К тому же Олирия также отсутствует.
– Олирии это позволительно, пока здесь нет ее жениха. Но Лиаре надо было показаться хотя бы в начале бала. Кстати, Генрих, ты не считаешь, что невесте наследника следовало бы дать титул?
– Я так понимаю, что у тебя на примете есть что-то конкретное?
– Герцогство Шандор уже давно под патронажем короны. Мы могли бы объявить Лиару родственницей пропавшей герцогини, ты же не будешь отрицать, что у них внешне есть что-то общее? А герцогиня Шандор звучит не в пример лучше инориты Уэрси.
– Я не думаю, что это хорошая идея, - сухо сказал король и покинул зал.
– Да, мама, это было сильно. "У них внешне есть что-то общее". А если бы отец догадался?
– То, что лежит на самом виду, никогда не привлекает внимания, - меланхолично заметила королева.
– Я вот все хотела тебя спросить, уверен ли ты, что инор Уэрси не знает, кем была его первая жена, и не выступит против твоего брака? Скандал был бы абсолютно нежелателен.
– Нет, - задумчиво растягивая слова, сказал ее сын.
– Я в этом совершенно не уверен.
– Тогда я предлагаю тебе следующее. Ты вызываешь его письмом в дворцовую канцелярию, не уточняя причины, по которой ему следует приехать, но встречаешь на постоялом дворе по дороге...
* * *
В Гарме шло приготовление к отъезду наследника. Все же предстояло ему крайне ответственное дело - знакомство с будущей супругой. Правда, когда Крауту об этом напоминали, лицо его так перекашивалось, что от его привлекательности не оставалось и следа. Это очень беспокоило королеву Ниалию:
– Дорогой, тебе нужно научиться держать себя в руках, а то ты можешь испугать свою невесту, и она откажется от брака.
– Это было бы здорово, мама, но, боюсь не слишком реально.
– Ничего хорошего я не вижу, - недовольно сказала королева.
– Я советовалась с нашей придворной прорицательницей, так вот она говорит, что именно дочь короля Генриха - твоя истинная пара. С ней и только с ней ты можешь быть счастлив.
– Мама, ссылаться на предсказания этой Зенобии совершенно не стоит. Да из ее прогнозов почти ничего не сбывается. Какова, по твоему мнению, вероятность того, что сбудется это?
– Пятьдесят процентов, - твердо ответила королева.
– И как ты это определила?
– подозрительно поинтересовался Краут.
– Так очень просто. Или сбудется, или нет, - уверенно ответила Ниалия.
Принц хотел было показать матери основы математической статистики, но вовремя вспомнил, что единственный недостаток королевы - полная неспособность к точным наукам, так что и тратить время на объяснения совершенно бессмысленно.
– Только вот мне кажется, что вторые пятьдесят процентов, которые не сбудутся, все же намного более вероятны, чем первые, - не удержался он.