Скелеты в шкафу никогда не врут
Шрифт:
– Я бодр и силён ничуть не меньше прежнего! Без всяких отваров! – делая вид, что оскорблен, возмутился Локто. – Многие могут тебе об этом рассказать. – Лекарь покачал головой, показывая, что не интересуется. – Нет ничего странного, мой друг. Ныне я увлекаюсь только благонравными вещами – искусством. – Он добавил полушёпотом: – Есть тут одна музичка…
– А-а-а, – сразу всё понял Рентан. – Это, конечно, проясняет дело. Высоких нравов, полагаю?
– В смысле? – не понял делец.
– Своё сердце она тебе ещё не распахнула?
– Нет… пока нет, – смутившись
Вид у него сделался мечтательным. Чего у дельца было не отнять – человеком он был искренним. Если влюблялся, то непременно от всего сердца. В порыве чувств был готов на любые глупости. Затем, каждый раз без исключения, это проходило, сменяясь разочарованием и непременными разговорами о том, как прогнили люди вокруг, и дескать лишь один Локто среди них остался чистеньким и на белом коне. Впрочем, это его состояние также длилось не слишком долго, и всё повторялось. И так раз за разом. Рентан совсем не на пустом месте именовал данный процесс «сезонами».
– В вине, я знаю, как ты разбираешься, – припомнив множество казусов, сказал с сарказмом Рентан. – Но неужели ты покусился своим невежеством ещё и на музыкальные инструменты?
– Ну-у-у, – Локто скромно шаркнул ножкой, – барабан от клавесина отличу.
– Достойно. И это не мешает вам?
– Ну ты же знаешь, как оно бывает: большинству людей нужен не собеседник, а слушатель. А слушатель я весьма отменный.
Тут он нисколько не кривил душой и не преувеличивал. Рентан по себе знал как никто другой: если надо выговориться, то лучшего кандидата, чем Локто, в мире было не найти. На девушек это наверняка действовало с утроенной силой.
В этот момент лекарь заметил на лице друга кое-что интересное, но отнюдь не необычное:
– Я вижу у тебя царапину на лице. М-м-м-м, как будто кто-то ударил ладонью и случайно задел ногтём. Полагаю, это от того, что ты был плохим слушателем, да?
– Не удержался, – развёл руками Локто. – Она такая ладненькая, стройная – руки сами тянутся. Но это тоже показатель: ударила ладонью, не кулаком. И никуда не ушла.
– Вас определённо ждёт большое будущее. Совет вам да любовь, – с иронией пожелал Рентан. – Так чего пришёл-то? Похвастаться или позубоскалить?
– Наверное, стоило бы, но нет, – делец вдруг сделался нетипично сосредоточенным. – Дело у меня к тебе, дружеское – тут не вру и не лукавлю.
По виду Локто он и вправду был настроен настолько серьёзно, насколько вообще такой человек мог быть серьёзен.
«Что-то его тяготит», – догадался лекарь с тревогой.
– И что это?
Прямого ответа, конечно же, не последовало. Делец начал издали:
– Ты ж к господину барону сегодня едешь?
– Ну, предположим, еду. Откуда узнал?
– Не поверишь: он мне сообщил об этом.
– Ты прав, не верю.
Однако, вопреки обыкновению, у Локто имелись твёрдые, пускай и помятые доказательства, которые он незамедлительно
– Заказал у меня целую кучу ингредиентов. Ты случайно не знаешь, зачем это всё?
– Я бы, может, и сказал бы тебе. Да со времени кончины писаря письма господина Кобыслава понимаю скорее интуитивно. Контекстуально. И это, – лекарь указал на текст письма, – разобрать не могу.
– Кхм, я тоже долго мучился, но расшифровал.
Локто перечислил заказ, оказавшийся на диво длинным. Получалось, что текст письма состоял на две трети только из перечисления ингредиентов. Список получился разнообразным и очень необычным.
– Что-то у меня есть сомнения, что это заказывал господин барон, – закончив перечислять, сообщил делец. – Серьезные сомнения.
– А я не сомневаюсь. Не он однозначно.
– Может, ты не сомневаешься так же в том, для чего ему это вот всё? – поинтересовался, не скрывая беспокойства, Локто. – Потому что моих алхимиков этот список поставил в тупик и вызвал множество споров.
– Отраву из этого можно сделать, – уклончиво ответил лекарь.
– Рентан, я тебя умоляю, отраву можно сделать и из твоей скучной рожи, было бы желание, – раздражённо заявил делец. – Можно ближе к делу?
– Можно. Я думаю, это для мага, который у него гостит. А вот зачем тому вот это вот всё сказать точно не могу. Вероятно, в качестве стимулятора или поддерживающего средства. «Стотравка» или как тут этот отвар зовётся. Ингредиенты вполне подходят.
– Хм, – призадумался с огорчением Локто и вдруг резко переменился в лице, – а я-то думал тебя удивить новостью о необычном госте господина барона.
– К делу, – напомнил Рентан и кивнул на ящик. – Ты, видимо, решил, что я нанялся тебе в курьеры и буду доставлять заказы?
– Вообще-то это подарок! – возразил делец с хитрецой. – От всей души!
– Но деньги ты за него получил, верно? – заранее зная ответ, уточнил лекарь.
Следующие слова Локто его совсем не удивили:
– Чуть-чуть. Всего лишь немногим более, чем отдал бы любой другой на его месте. Не смотри на меня так! Между прочим, учитывая наши «тёплые» отношения с ним и те его выкрутасы в прошлом – это большая такая скидка!
Глупости барона Кобыслава находили проявление в самых разных жизненных аспектах. То и дело он порывался, например, регулировать то, что ни в какой регуляции не нуждалось вовсе. Разумеется, максимально топорным и глупым способом.
Пару лет назад одним из таких начинаний стала попытка решить вопрос с тем, кому и что можно делать в баронских лесах. Начал Кобыслав лихо: записал себе все леса на своих землях с оговоркой, что если кому-то удастся доказать обратное, то так тому и быть. Лесов в баронстве имелось много, больше было только людей, живших за их счёт, и которые в один момент оказались в статусе браконьеров и воров. Это следовало из следующего уточнения, категорически запрещающего доступ к баронской собственности, в частности охоту и собирательство.