Скелеты в шкафу
Шрифт:
Творец, не мигая, разглядывала ее, замерев на шатком трехногом табурете: ноги смешно поджаты, руки лежат на коленях, как у покладистой ученицы. И настолько неестественно выглядела эта поза в сочетании с уродливым лицом-маской, что Юльтиниэль против воли скривилась.
— Да, девочка… — согласилась с гримасой полуэльфийки Убийца, — кому-то смазливая рожица, а кому-то безумие. Я слышала ваш зов, но решила не торопить события. Как хорошо, что сейчас рядом нет твоего надоедливого друга и можно спокойно побеседовать. Надеюсь, вы поссорились?
Юльтиниэль помотала головой.
— Жаль… жаль… — Выражение лица Хель не поменялось ни капли: не нахмурились брови,
— Я думаю, мы сами с этим разберемся, — упрямо протянула Юля, надеясь, что на этом расспросы закончатся. — Вы пришли, чтобы дать дальнейшие указания?
— Почти.
Творец устало прикрыла глаза и замолчала. Юльтиниэль даже подумала, что женщина уснула, в то время как вода в ванне начала остывать, от пены остались некрасивые серые разводы, и до полотенца еще ползти и ползти… Вроде как стесняться нечего, да и Хель вряд ли чего-то не знала об анатомии, но все равно было невыносимо неудобно. Еще к этому прибавлялась опаска, что сейчас вернется Альга и решит проверить: не утопла ли лучезарная княжна, увидит Убийцу, и дальше будет все совсем невесело. Или творец успеет почувствовать опасность?
Однако Хель, потянув несколько минут паузу, встрепенулась.
— И как тебе Оррен? — спросила она наконец, покинув стул и принявшись мерить ванную комнатку, примыкающую к номеру, размашистыми шагами.
— Ужасно, — честно ответила Юльтиниэль.
Женщина согласно кивнула, нахмурив брови.
— Почему-то мало кто задумывается, какую роль в его жизни сыграла Лареллин. — Творец вытянула губы трубочкой, сморщила нос, словно собираясь чихнуть, потом передумала и подала полуэльфийке теплое, пушистое полотенце.
— Я? — Юля поспешила вылезти из холодной воды, заматываясь в полотенце и бормоча под нос заклинание для того, чтобы быстро высушить волосы. Вопросительно посмотрела на дверь в номер, будто спрашивая: не хочет ли творец продолжить разговор там, и, получив утвердительный кивок, проскользнула в комнату, спеша к оставленной на кровати одежде.
— Конечно же не та бледная, никчемная девица. Ты хотела узнать, почему твой отец стал тем, кем видела его маленькая Юльтиниэль? Общение с тобой изменило его, заставило пересмотреть взгляды на многие вещи… Почти во всех случаях наперекор мне, но, быть может, это и к лучшему. И чем быстрее ты возьмешься за дело, тем больше вероятность, что Оррен сможет стать собой и будущее не изменится.
— Но…
— Ты хочешь рискнуть и поиграть со временем? — уточнила Хель.
Она встала рядом с окном так, чтобы с улицы ее никто не заметил, но сама могла бы наблюдать за людьми. На Юльтиниэль женщина больше не смотрела, кажется полностью поглощенная картиной того, как какой-то тощий паренек пытался тихо увести двух изморенных кобыл. Зачем ему понадобились эти мешки с костями, которых даже на живодерню взяли бы скрепя сердце, сложно было сказать, но зрелище оказалось очень увлекательным.
— Нет, не хочу. Но он меня терпеть не может! Даже не знаю, чем я ему не угодила… — пожаловалась Юля, надеясь, что Хель смилостивится и даст какой-нибудь дельный совет. Не может же она вечно прикрываться общими, почти бессмысленными фразами? Если, конечно, хочет, чтобы все действительно получилось так, как нужно.
— Попробуй для начала нормально на него посмотреть. Ты не думала, каким становится твой взгляд, стоит ему только упасть на молодого герцога Рита? — хмыкнула
Творец отошла от окна и встала напротив полуэльфийки так близко, что Юле стали видны расширенные поры на носу Хель, трещинки, покрывающие бледные сухие губы, маленькие точки двух родинок над бровью.
— Более-менее, — ответила девушка, еле удерживаясь от того, чтобы отшатнуться назад. Ей очень хотелось спросить, как же можно отговорить Рита, если он все решил, но для Убийцы ее мысли не оказались тайной.
— Ты можешь подойти к нему прямо сейчас — это будет удачный момент. Прошу тебя, — неожиданно мягко добавила Хель, пытаясь улыбнуться. — Помни, что от решений и действий зависит не только будущее, но и твоя собственная жизнь. Удачи.
Творец с легким хлопком исчезла; Юльтиниэль заметалась по комнате.
Маришка устроилась в большом кресле, укрывшись пледом, и не сводила тревожного взгляда с герцога. Изредка она косилась на пузырек с лекарством, стоящий на широком подлокотнике. В душе девушки боролись между собой хорошо знакомые любому человеку «правильно» и «интересно». С одной стороны, Маришка понимала, что просто так не слушать его светлость Альга не стала бы советовать — некоторые, даже самые интересные, тайны могли иметь слишком большую цену, чтобы позволять любопытству одерживать над собой верх. Но с другой стороны, что же такого мог сказать герцог?!
Однако пока сон мужчины оставался спокоен, и мысли Маришки плавно перетекли с чужих грехов на собственную семью. А потом на способности. Девушка прислушалась к себе, оценивая состояние резерва, а затем начала с самого простого: попыталась ощутить изменения погоды — будет ли снова вечером дождь и не стоит ли в ближайшую неделю ждать первых заморозков.
Надо сказать, как только Маришка поняла, что станет полноценным магом, почти забросила заниматься своими способностями погодника, решив, что никуда они от нее не денутся, а вот возможность управлять хотя бы одной стихией может и испариться. А сейчас, когда так неудачно ее подвел собственный резерв, пришлось возвращаться к тому, с чего Маришка начинала.
Сила послушно откликнулась, без вспомогательных заклинаний разворачивая тонкую сеть: да, к вечеру действительно пойдет дождь — сильный, намного сильнее вчерашнего, зато недолгий, а завтрашний день и вовсе выдастся теплым, немного не подходящим для осени, но бесконечно приятным и солнечным. Скорее всего, эольские маги, умеющие определять погоду, предложат переждать сегодняшний день. А вот завтра нападут, если, конечно, Василий с Альгой не придумают, чем их еще отвлечь.
Маришка помнила, когда Юля у озера израсходовала весь резерв на сожжение демона, его светлость легко поделился с ней силой, используя как проводник свою стихию. Тогда это все казалось простым и неважным. А теперь она знала, что так делиться волшебным даром могут только родственники, и то если оба маги… И поскольку Вэр вот уж железно кем не был, так это колдуном, даже неожиданно обретенный отец не давал ей возможности быстро и надежно восстановить резерв.