Скиф
Шрифт:
Макс смотрел на Варю и чуть дышал, видя, как она притихла, взгляд потупила. Бледненькая, но уже не серая, как была.
– Ты меня напугала, ― признался.
Девушка лишь глянула и промолчала: а что скажешь? Сама испугалась. И сейчас то ли страх душу ест, то ли пустое волнение. Дребезжит что-то внутри, дыхание учащает. Может аромат одеколона Максима так действует? Привлекательный запах, есть в нем что-то от чего мысли разбегаются и хочется вдохнуть полной грудью, впитать его в себя.
– Чур, слушаться, хорошо,
Ничего особенного во фразе, а девушка дрогнула:
– Хорошо.
И тоже ничего сверхъестественного в ответе, а у Макса в паху свело. Лег на бок, голову рукой подпер.
– Кушать будем?
– Что?
– Я роллы заказал.
Какие роллы? В себя бы прийти, избавиться от странного наваждения, как от сна. Мужчина ее как дурманом окутывал, и она терялась в этом непонятном ощущении, приятном и одновременно возмутительном. Уходить надо пока не утонула и опять не вляпалась.
– Сначала умыться, ― пролепетала.
– Конечно. Пойдем, покажу.
А самого ведет от нее. Помог девушке встать, приобнял и оба замерли. Варя ему на грудь смотрела, а у самой дыхание сбилось от его близости, руки сильной и нежной, что жгла поддерживая.
Макс потерялся – чувствовал под рукой изгиб тонкой талии, видел совсем близко губы девушки и с трудом сдерживался, чтобы не накрыть их своими губами, не прижать Варю крепче к себе. Но боялся, что шевельнись и испугает. Вот и стоял дурнеем – не отпустить не мог, ни обнять по – настоящему.
Варя же, как в тумане плыла от аромата парфюма, от близости и силы, что исходила от мужчины, и боялась взгляд поднять, двинуться не решалась. Ладонью уперлась ему в бок и чувствовала тепло и волнение. Сладкое, потому невозможное, чтобы противиться.
Это потрясало. Она не думала, что может быть приятно лишь от того, что он обнял ее одной рукой, от того, что так близко, и тепло. Что тревога не вызывает панику, а словно манит в рай.
Что с ней? Неужели опять вляпалась как муха в паутину?
Макс клонился к ее лицу, все ближе к губам, что уже снились ему, и в висках стучало от желания. Но чуть задел ее и отодвинулась. Выпустил, но будто что важное потерял и не сразу сообразил, что хотел.
– Ванная комната.
– Да.
Вздохнул невольно и провел девушку, халатик, тапочки принес.
– Новое, ― заверил и не уходит. Смотрит на Варю в своей футболке и понимает, что откровенно пялится, а взгляд отвести не может. Грудь у нее красивая, и ножки, и шея как у королевы. И бедра, и попка…
Мать, ― выругался, сообразив, что смущает, дверь закрыл и на кухню ушел. Закурил, выметая шалые мысли из головы. Да куда там.
Варя воду включила, села на край ванны и уставилась на атласный халатик – шикарный. Наверняка Макс его для своей девушки купил. И тапочки. Если он так заботлив даже в мелочах, с ним наверняка она чувствует себя и нужной и защищенной – любимой. Повезло. Счастливая.
И
И вообще, мужики не умеют любить, они умеют лишь пользоваться! ― напомнила себе, и впервые что-то внутри запротестовало, еще робко, но четко: а ты уверена? Много ли ты знаешь, чтобы всех под одну гребенку мести и судить?
Варя скривилась.
Стянула футболку и встала под душ.
Смыла с себя память неудачного дня и ненужные мысли из головы выгнала. Халатик накинула. Все в нем хорошо, только ворот разъезжается на груди, и коротенький слишком.
Вышла, придерживая ворот у горла.
Макс глянул и чайник в руке дрогнул – вода мимо чашки пролилась. Сейчас, с мокрыми волосами, обрамляющими личико, нежное и красивое, как с полотна великого живописца, в женском халатике, закрывающем жуткую память прошлого, что пролегла по рукам от запястий, Варя настолько преобразилась, что мужчина, будто впервые увидел ее.
Стройная, что фигурка, что лицо – идеал, ножки вовсе – любой модели на зависть. И трогательная, женственная, беззащитная какая-то в своей робости. Поглядывает, будто извиняется.
– Твоя девушка не обидится, что я… ― плечами повела, намекая на наряд.
– Нет. Все нормально, ― очнулся. Полотенцем лужу на столе промокнул. ― Садись кушать. Чай, кофе?
– Чай.
Макс придвинул ей коробку с пакетиками чая, и сел почти упираясь коленями в колени. Смотрел и никак не мог заставить себя очнуться, отвернуться. Ему казалось настоящим таинством, как она пакетик с чаем в кипяток опускает, как халатик у горла придерживает, как роллы палочками с «парусника» берет. Но добивало его знание, что под атласом нет ничего, кроме, разве, трусиков.
– Покурю? ― прохрипел.
– Не вопрос. Почему сам не ужинаешь?
Не полезет, ― чуть не брякнул.
– Сыт.
И отвернулся. Максим чувствовал себя пацаном на первом свидании и никак не мог совладать с расшалившимся воображением.
Ты ее патронируешь, ― напомнил себе и мысленно фыркнул. И тут же Даричева вспомнилась, смех в ее глазах на это слово. А ведь правда, смешно…
– Как твою девушку зовут?
– Что? ― не сразу понял, о чем она.
– Не что, а – кого.
– А, Лариса, ― брякнул.
– Она взрослая?
Макс улыбнулся, разглядывая девушку.
– В смысле – старая? Нет. Я – старый?
– Нет, ― смутилась, а он озадачился – с чего такой интерес?
– Спасибо. Встречный вопрос – к чему вопросы?
– Нууу, нагрянет, а тут я. Мне лучше уйти.
– Даже не думай, ― накрыл ее ладонь своей и Варя притихла. ― Я уже сказал – поживешь у меня, пока не окрепнешь. Пусть твой отец отдохнет, да и мне спокойнее будет. Не хочу больше скакать по учебным заведениям и гадать, что с тобой стряслось.