Скифы. Великая Скифия
Шрифт:
В его голове роились мысли: серебром был украшен сундук, в котором принесли подарки, но посол изделий из серебра и золота не поднес… Свидетельствовало ли это, что в их землях нет серебра и золота? Или они приберегли золото и серебро, чтобы подарить его Словену? Одежда самих послов была украшена серебряными, золотыми и бронзовыми вещами…
– … Чтобы сохранить свои народы, мы должны объединиться и стать сильными. Время пришло! – закончил речь Тан.
«Дело заманчивое, но слишком большое, без одобрения Словена все равно его
Ответил он так, как и должен был ответить:
– Посол, я понял просьбу твоего племени – и в свое время дам ответ. А пока будете ждать ответа, будьте нашими гостями. Тебе и твоей дружине дадут жилье, достойное вашему положению, и где вы сможете отдохнуть после дальнего путешествия. Вам дадут хорошую пищу и вино.
Рус поднял руку. Все придали лицам внимательное выражение. Рус подал знак:
– Лис, подойди.
Дружинник Лис приблизился.
– Поручаю тебе позаботиться о наших гостях. Обеспечь гостей всем, что им надобно и чего они захотят. Пусть они чувствуют себя, как дома, – распорядился Рус и позвал: – Ключница… Гостята!
Ключница появилась из тени.
– Гостята, дашь Лису для северян со складов все, что понадобится, – сказал Рус и подал новый знак: – Казначей…
Боярин, ответственный за сохранение казны, быстро подошел.
– Слышал?
Казначей поклонился.
– Слышал.
– Дашь Лису серебра, если понадобится.
– Все будет сделано, – сказал боярин.
Рус снова обратился к Тану.
– А вы, северяне, будет в чем нужда – спрашивайте.
Тан поклонился и поблагодарил Руса. Он хотел вернуться к своим товарищам, но остановился, так как заговорила Вольга.
– Посол, прими и мою просьбу, – проговорила она, – зайди в гости в храм великой богини Макоши, чтобы рассказать бедным жрицам о своей стране.
Тан посмотрел на Вольгу, улыбнулся и пообещал:
– Я завтра же зайду.
Глава 13
Горные луга, где находилось летнее пастбище, не посещались людьми с прошлой осени, и местный хищный зверь, – горные львы, медведи, волки, – осмелел.
Однако в памяти зверя отложилось воспоминание о многочисленном стаде, что появлялось на этих зеленых лугах каждую весну, перед наступлением жары.
Животных охраняли бдительные стражи, однако неповоротливое домашнее животное представлялась зверю более доступной добычей, чем предельно осторожное дикое.
Поэтому зверь должен был проявить любопытство к новым соседям в первую же ночь.
Наверно, так и происходило.
Но опытный Данав до наступления темноты заставил подручных отремонтировать загон для скота. Затем разделил свою небольшую дружину на две части: одна часть должна была охранять стадо до полуночи, вторая – до рассвета. И чуть пала горная тень на склон горы, как тут же загон окружили шумные сторожа с горящими факелами.
Сам Данав спал ночью
Встал он еще до восхода солнца и первым делом, зевая, вышел в загон проверить, как обстоят там дела.
По пути плеснул в лицо воды из большой деревянной бадьи. Вода была холодная, и сон сразу пропал, точно его сняли рукой.
У загона из темноты выступил Троян. Через его плечо висел лук, а в руке он держал копье.
– Как дела – зверь не беспокоил? – спросил Данав, хотя знал, что если бы зверь побеспокоил стадо, то он об этом бы уже знал.
– Тихо, – ответил Троян.
– Странно, – сказал Данав.
– Так мы всю ночь жгли огни и шумели. А зверь-то, он неглупый. Зверь не полезет на рожон, будет ждать, когда мы потеряем бдительность, – проговорил Троян.
Из загона послышалось мычание – животные чуяли рассвет.
Данав бросил взгляд на восток. Вершины гор позолотились солнечными лучами.
– Однако скоро рассветет, – заметил Данав. – Я выгоню стадо на луг, а ты займись хижиной. Нам тут жить до зимы, а стены покосились – как бы не обвалились и не придавили кого. Приготовите обед, пошли нам замену. Ночью снова будем сторожить напеременку: у зверя точно терпение кончится и он придет. И нам надо так пугануть зверя, чтобы надолго отбило ему охоту подходить к стаду.
Глава 14
Зная, что предстоящей ночью не придется отдохнуть, Данав после обеда велел всем, кроме, конечно, сторожей, отдыхать.
Молодежь тут же забилась в тень под стеной и уснула.
Данав постелил кошму на сене в хижине и лег. Однако сон не шел.
Вспоминалась Денепра. С тех пор, как Денепру увезли, он не получил от нее ни одной весточки. Да теперь, наверно, и не хотел: Денепре исполнилось семнадцать лет, и ее, наверно, выдали замуж за кого-либо из местных парней.
Но отчего-то сердце жмет тоска по потерянной любви. И сама собой течет по щеке горькая слеза.
Некстати в хижину вошел Троян.
– Как там? – спросил, приподнимаясь, Данав.
– Нормально, – сказал Троян.
– Сторожа не спят?
– Не спят.
– А чего пришел?
– Флягу с водой забыл.
– У тебя же была фляга.
– Выкинул. Прохудилась, – сказал Троян и полез в свою котомку.
Соленая капелька скатилась к губам. Почувствовав соленую влагу, Данав рукавом смахнул слезу со щеки.
Троян вынул из котомки флягу из сушеной тыквы и всколыхнул ее. В фляге булькнула жидкость.
Троян вынул затычку из горлышка и поднес к носу, затем ко рту. Сделав глоток, многозначительно сообщил:
– Во фляге вино.
Он сел рядом с Данавом, протянул ему флягу, и предложил:
– Давай допьем?
– Давай, – согласился Данав, ощущавший на губах горечь.
Он сел. Сделал несколько глотков и вернул флягу с остатками вина Трояну.
– У тебя на щеках слезы, – сказал Троян.