Скифы. Великая Скифия
Шрифт:
Данав снова поспешно провел рукавом по лицу.
– Ты ее так сильно любишь? – спросил Троян.
Данав на секунду задумался, потом ответил:
– Да. Я ее люблю так, что готов отдать за нее свою жизнь.
Троян приложил флягу к губам. Сделав пару глотков, бросил задумчивый взгляд на Данава.
– Вадит сделал ошибку, что отдал ее, – проговорил Данав.
Троян, держа на весу флягу, неожиданно тихо проговорил:
– Не было никакой ошибки.
– Что?! Что ты сказал? – вскинулся Данав.
– Не было никакой
– Но как? Зачем?
– Перед тем, как отправить Денепру и ее сестру, собирались старейшины на совет – они решили, что тебе нужна другая жена.
– Какая другая?
– Дочь Рознега.
– Но она еще мала! Ей еще три года расти до брачного возраста.
– Вот потому Денепру и отправили. Ты же не стал бы ждать три года?
– Вадит мне ничего не говорил.
– А как он мог сказать тебе, что разлучает с любимой для того, чтобы женить тебя на другой?
Данав встал.
– Я этого так не оставлю!
– А что же ты сделаешь? – спросил Троян.
– Я найду Денепру и женюсь на ней! Я украду ее.
Троян встал и взглянул в лицо Данава.
– Вадит и старейшины велели следить за тобой. Но я твой друг, а потому не слышал этих слов, – сказал Троян. Он сунул флягу в руки Данава. – Допей вино. Говорят, что вино плохой советчик. Но кто же лучший?
Троян вышел из хижины.
Данав посмотрел на флягу и подумал, что Трояну следовало дождаться, когда он освободит флягу. Затем он допил остатки вина и сел на сено.
Данаву пришло осознание, что теперь Денепра для него потеряна навсегда, и он зарылся в сено и тихо заплакал.
Глава 15
После окончания приема Рус уединился в своей комнате и задумался. Ему было о чем думать. До сих пор он жил при старшем брате. У него была небольшая дружина из преданных ему молодых людей. Но у него не было ни собственного дворца, ни племен, которые платили бы ему дань. Все, что ему требовалось, давал старший брат. За это он должен был платить неосязаемым, но и самим дорогим для человека – свободой. Рус должен был во всем поступать так, как хотел Словен.
Пока Рус был мальчишкой, такое положение его и его дружину устраивало. Но неминуемо наступает время, когда мальчишка превращается в юношу, и тогда ему больше жизни хочется свободы. Только благодаря свободе расцветает личность, талант человека, его уважение к себе.
Однако желания людей часто разбиваются о реальность: разве мог Рус избавиться от власти брата в мире, где все уже было предопределено – младший находится под властью старшего и нет никакой возможности что-либо изменить?
Только смерть брата могла изменить давно сложившийся порядок. Но об этом Рус и боялся подумать, потому что понимал, что в случае гибели старшего брата он останется один перед многочисленными врагами. Одному ему с ними не справиться. Нет – тому, кто хочет свободы, нужен
Рус чувствовал желание с кем-то обсудить сложившееся положение.
Дверь в комнату приоткрылась, и в комнату заглянул Радмир. Увидев, что Рус сидит погруженный в свои мысли, он подался было назад, чтобы не мешать думать, но обрадованный Рус махнул ему рукой.
– Заходи, Радмир.
Радмир зашел. Рус кивнул на лавку.
– Присядь, мой наставник, рядом.
Радмир хорошо знал своего воспитанника, его привычки, образ мышления. Поэтому он сразу догадался, что Руса встревожило что-то серьезное. Правда, что – он пока не мог понять. Вроде за день ничего необычного не произошло…
Произошедшему на приеме он значения не придал: послы регулярно приходят и что-то просят – отсрочки выплаты дани или защиты от беспокойных соседей – обычное дело.
Радмир сел на лавку и спросил:
– Ты хочешь о чем-то посоветоваться?
– Да, – сказал Рус.
– Я скажу, чтобы принесли вина. С вином лучше думается, – проговорил Радмир.
– Скажи, – проговорил Рус.
Это еще больше убедило Радмира в его предположениях.
Он встал с лавки, подошел к двери, открыл ее и приказал слуге за дверью, чтобы принес вина. Вернувшись, сел рядом с Русом и спросил:
– Так что тебя тревожит, князь?
– Видишь ли, – задумчиво проговорил Рус, – мы живем во дворце, который принадлежал моему отцу.
В голове Радмира шевельнулось предположение, что Руса могло расстроить предстоящее возвращение Словена. Но он тут же возразил сам себе: вот уже три года Рус не мог надолго отлучиться из Градо, поэтому возвращение Словена было в интересах Руса. Возвращение Словена давало ему свободу.
– Сейчас тут хозяин Словен, – осторожно напомнил Радмир.
– Вот именно, – проговорил Рус, – но завтра он может вернуться.
Радмир почувствовал в голосе Руса горечь и подумал, что Рус все же не очень желает возвращения Словена. Это его удивило – Рус любил своего брата.
– Он дает нам все, что нам нужно, – сказал Радмир.
В дверь осторожно стукнули костяшкой пальца.
– Кто там? Входи! – с досадой сказал Рус.
В комнату вошел слуга с кувшином в одной руке и двумя кружками в другой.
– Я принес вино, – сказал слуга.
– Поставь на стол, – приказал Рус.
Слуга поставил кувшин и кружки на стол и спросил:
– Что-либо еще принести?
– Не надо. Оставь нас, – нетерпеливо проговорил Рус. Он встал с лавки и прошелся по комнате. Ему хотелось продолжить разговор.
Оставив кувшин с кружками на столе, слуга вышел. Радмир подошел к столу и наполнил кружки вином. Одну из кружек подал Русу. Рус остановился около окна и присел на подоконник.
Он сделал глоток, затем задумчиво проговорил:
– Плохо, когда зависишь от другого… даже если он брат тебе и добр. Я не знаю почему, но меня это тяготит.