Скипетр всевластья
Шрифт:
Пергола светилась ярче калёного железа. Астрих завернул демона в кованую сеть, точно в газету, и отрубил рога — сосредоточия силы неприятеля. Глефа осталась на земле. Два оружия Хедлунд попросту бы не удержал.
Тюрьма предстала чернильным оком на фоне светло-сиреневого неба. Поднимая камни из-под шалеака, первый помощник шагал к провалу. Торопился, понимая, что скоро ход времени возобновится. Чем дольше стрелки оставались в мёртвой точке, тем большую силу выкачивало из него заклятие. Исцеление замедлялось.
— Повелеваю!
Резким ударом хрустального набалдашника он разбил дверь-каплю и бросил рогатого в образовавшееся окно лилового
— Астрих!
В слёзном голосе он узнал жену. Ириния, Ариадна, Фаррел и Аспен перебрались на отброшенные на холм вагончики, где ранее продавали мороженое и сахарную вату.
— Это не всё, — предостерёг лорд-дракон.
— Он прав, — хозяин Скипетра отёр кровь со рта, — грани не разделены. Я по-прежнему вижу и чувствую Лигурию. Нахожусь в двух мирах, но должен оставить или остаться в одном. Что вам ближе? Выбирайте!
Иринию осенило:
— Но… ты не переживёшь!
— Отойдите…
— Что здесь происходит?
Ариадна громко охнула. Плечо заболело, словно к нему приложили клеймо. Нет, только не сейчас! Не в тот момент, когда судьбы дорогих людей висели на волоске! Битвы истощили всех, и против четверых оставшихся богов, включая верховного, у семьи Хедлундов и Астери не было ни капли шанса на успех.
Над руинами парил феникс. Позади виднелись другие покровители. Филин сердито щёлкал клювом, волчица скалила желтоватые клыки, ирбис рыл лапами незримую землю.
— А я всё ждал, — устало улыбнулся первый помощник.
Явились защитники! Знали о соперничестве змеи и виверны, но отмахнулись! И вот до чего довело равнодушие!
Чуть-чуть не успел.
— Астрих Дориан Хедлунд! Ты знаешь, кого видишь перед собой?
— Нерота, верховного бога давно несуществующей Лигурии.
С крыльев осыпались алые перья, когти удлинялись: птица медленно превращалась в фурию. Крепче, мощнее и, якобы, мудрее. Спутники феникса тоже теряли звериные очертания, обнажая истинную сущность, которую веками тщательно скрывали от подопечных. Мужчина понимал: боя не выдержит никто. Разве что лорда-дракона злобные существа не тронут. Струсят перед рубиновым огнём. А вот остальных…
— Почему мои дочери обескровлены? — три глаза смотрели в упор, — отвечай немедленно!
Астрих подумывал выставить щит и попросить Аспена увести жену, дочь и принца в свою грань, как услышал голос Ариадны:
— Пожалуйста, мудрейший Нерот, умоляю, выслушайте меня, — она бесстрашно спрыгнула на камень навстречу покровителю.
— Говори.
— Помните день моей свадьбы в Лигурии? Это было очень, очень давно, но для меня наш разговор состоялся словно вчера. Перед церемонией я спрашивала совета, боялась будущего, но вы посоветовали принять перемены, и я обрела счастье, — инспектор улыбнулась, — в семье Астери, в восемь лет, на празднике всегда выбирали вас, как мудрейшего и сильнейшего покровителя. Знак алого феникса считался высшей милостью богов, гарантом счастливой жизни. Как и все, я свято верила в вас. Проводила ритуалы, жила по заповедям, — Ариадна сглотнула, — но однажды… мир рухнул, в прямом смысле слова. Ваши дочери привыкли соревноваться
— Подтверждаю.
— Иначе бы погибли последние люди, кто поклонялся вам, — она глубоко вдохнула, — и…
Нерот приостановил трансформацию.
— Чего ты хочешь, Ариадна Несса Астери-Хедлунд?
— Заберите свои дары. Позвольте нам жить без покровителей.
— Ты готова потерять силы? Навсегда отказаться от крова в Лигурии? Лишиться могущественного советчика и защитника? Прожить на три столетия меньше, чем могла бы? Обратного пути не будет.
— Да. Наш мир изменился. Мы тоже не остались прежними.
— Что скажут остальные?
— Согласен, — кивнул Фаррел.
— Согласен, — выдохнул Астрих.
Боги замолчали, точно погрузились в мысленную беседу.
Первый помощник улыбнулся жене. Её искренность (и растворённая в ней капля хитрости) тронула гостей из иной грани. Поистине, идущее от сердца слово способно предотвратить войну. Особенно, если военачальники тщеславны и падки на лесть. Что чужакам три калеки! Проще отыскать новую грань, укорениться подобно сорнякам и, вобрав удобрение в виде поклонения, заполонить всё.
— Мы принимаем ваше решение. Твой муж знает, что делать.
Солнце скрылось.
Астрих встал с колен. Мольба Ариадны дала время на исцеление.
Окровавленной ладонью он сжал Скипетр. Призвав всё могущество и власть, хозяин артефакта переломил остов и разбил хрустальные оковы. Мириады осколков усеяли землю, а в воздух устремился рой песка времени. Он разбухал, насыщался влагой, темнел, и вот уже небо заволокла золотистая туча.
Вспыхнула молния, полился дождь. Тёплые струи неистово заливали парк, растворяя шалеак и смывая всё, что напоминало первому помощнику о Лигурии. Маячивший на востоке королевский дворец, тёмная роща Фалькона исчезли в шуме брызг. Та жизнь, что преследовала Хедлунда в кошмарах, обернулась «монеткой» и упала в «копилку» жизненного опыта. На самое дно.
Мир оживал и просыпался. Повсюду слышали голоса: люди кричали, что никогда не видели столь сильной бури, разрушившей аттракционы, и гадали, сколько денег понадобится администрации на ремонт. Кто-то рассуждал о кислотном дожде и призывал закрыть «грязные заводы»; другие обвиняли военных, которые испытали новое оружие. Помянули даже инопланетян! Дескать, шторм — это маскировка для отбытия тарелки!
Кольнула татуировка. Боль утихла, а с ней пришло осознание: безумная виверна навсегда исчезла из его существа. Пришлось преодолеть длинный путь: на шаткую тропу ступил веривший в чудеса восьмилетний мальчик, последнюю преграду разбил мужчина, осознавший, что счастье надо построить самому.