Скитальцы космоса (сборник)

Нортон Андрэ

Люди в черных с серебром мундирах входили и выходили, отдавали рапорта и выслушивали приказания, а Мура все рассказывал, и его то и дело прерывали вопросами. Все это было похоже на последнюю серию телебоевика — порок наказан, добродетель торжествует, прибыла полиция, и все теперь в ее надежных руках.

— Никогда еще нам не приходилось натыкаться на такое гнусное гнездо, — сказал наконец командир крейсера.

— Мне кажется, — заметил Ван Райк, — здесь будет раскрыта тайна многих исчезнувших кораблей.

Командир вздохнул.

—

Придется прочесать все эти холмы, — сказал он. — Возможно, понадобятся и кое–какие раскопки. Только тогда мы сможем считать, что выполнили свои долг. Впрочем, многое выяснится, когда мы разберемся в награбленном… и здесь мы закроем дела многих преступников. Все это благодаря вам, — он встал и отдал честь капитану Джелико. — Я с вами ненадолго прощаюсь, капитан, и буду рад видеть вас у себя… — он взглянул на часы, — скажем, часа через три. Мы устроим небольшое совещание — нужно кое-что обсудить.

Он вышел. Дэйн отхлебнул из кружки и вдруг заметил на ней эмблему Службы изысканий. При виде этих скрещенных комет он вспомнил “Римболд” и поспешно оттолкнул кружку. “Да, здесь, наверное, будут сделаны самые неожиданные находки”, — подумал он, оглядывая комнату. И почувствовал облегчение, что не ему придется копаться во всем этом и составлять списки награбленного.

— А как насчет лабиринта? — спросил Ван Райк. — По–моему, туда стоит заглянуть!

Капитан Джелико невесело усмехнулся.

— Так вам и позволит полиция, — сказал он. — Теперь в лабиринт пустят только федеральных экспертов.

При слове “лабиринт” Дэйн встрепенулся.

— Между прочим, туда удрал Рич, — сказал он. — Его еще не поймали, сэр?

— Пока нет, — ответил капитан равнодушно. Судьба пропавшего предводителя гангстеров его явно не интересовала. — Вы сказали, что он — пожиратель крэкса?.. То-то он метался как полоумный…

— Да, сэр, — сказал Мура. — В конце концов он свихнулся. Я все-таки надеюсь, что полиция о нем не забыла. Это весьма опасно — охота за сумасшедшим в лабиринте. Не хотел бы я этим заниматься…

— Да нам и не предлагают этим заниматься, — сказал капитан, поднимаясь. — На то есть полиция. Чем скорее мы уберемся с этой проклятой планеты, тем лучше. Мы — вольные торговцы, а не полицейские…

— Гм… — Ван Райк все еще сидел, развалившись в кресле, попавшем сюда из каюты какого-то несчастного капитана. — Да–да… вольные торговцы… в том-то и дело. Нам ведь жалованье не идет.

И Дэйн, уловив выражение его прозрачных голубых глазок, понял, что в отличие от капитана Джелико суперкарго Ван Райк вовсе не торопится покидать Лимбо. У полиции свои заботы, а у него — свои.

Капитан так и не отдал им приказа возвращаться на борт. Вместо этого он принялся бесцельно блуждать по комнате, то и дело останавливаясь, чтобы рассеянно повертеть в пальцах какую-нибудь безделушку из коллекции Рича. Помолчав немного, Ван Райк поглядел на Дэйна и на Муру.

— Отправляйтесь-ка в спальню доктора Рича,

ребята, — предложил он благодушно. — Мне кажется, у него должна быть очень мягкая койка.

Все еще недоумевая, почему их все-таки не отослали на “Королеву”, куда несколько часов назад перевезли изувеченных Кости и Али, Дэйн последовал за стюардом в спальню Рича. Ван Райк ошибся: там была не койка, а роскошная двуспальная кровать, заваленная одеялами в автоподогревом и пуховыми подушками.

Дэйн стащил с себя шлем, расстегнул пояс, содрал с ног осточертевшие сапоги и повалился на ворох одеял. Он еще смутно помнил, как Мура сел на кровать с другой стороны, но гут сон окончательно сморил его.

…Ему снилось, что он в рубке управления “Королевы” и ему надо рассчитать гиперпереход. А напротив сидит Салзар Рич с суровым жестким лицом — такой же, каким он увидел его впервые на Наксосе. Он, Дэйн, должен ввести корабль в гиперпространство, но если он ошибется в расчетах, Салзар Рич сожжет его из бластера… и тогда он будет падать, падать, падать в лабиринт, где что-то страшное и беспощадное уже поджидает его во мраке…

Дэйн открыл глаза и уставился в потолок. Его неудержимо трясло от холода. Влажными непослушными руками он пытался ухватиться за что-нибудь твердое, ощутимое в этом хаосе вещей, которые таяли при его прикосновении. Он не смел ни приподняться, ни повернуть головы., потому что рядом происходило что-то страшное и смертельно опасное.

Он заставил себя дышать глубоко и ровно, хотя нервы его были напряжены до крайности. Слева должен был лежать Мура, но Дэйн не смел даже скосить глаза, чтобы убедиться в этом. Очень медленно, миллиметр за миллиметром, он начал поворачивать голову.

Вот дверь… Из-за двери доносится неразборчивое бормотание голосов — капитан и Ван Райк все еще там… Теперь стена рядом с дверью… огромная стереокартина, какой-то инопланетный пейзаж, угрюмый, мертвый, но по–своему прекрасный… Дэйн осмелел и начал тихонько под одеялом тянуть руку к Муре. Мура надежный человек, он не выдаст себя, когда проснется…

Он медленно тянул руку и медленно поворачивал голову. Край картины… затем портьер! — тяжелая, роскошная, затканная сверкающими нитями… нити блестят, режет глаза… и на фоне портьеры — чьи-то широкие плечи…

Салзар!

Дэйн и не подозревал, что у него такая тренированная воля — он не вскрикнул и даже не пошевелился. Впрочем, гангстер не смотрел на кровать. Медленно и бесшумно, скользящими шагами он подкрадывался к двери.

Внешне он снова был человеком, но в темных неподвижных глазах его не осталось ни искры разума. В руках он сжимал какую-то странную трубку, несомненно, оружие — что-то вроде бластера с очень толстым стволом… Он миновал портьеру, голова его заслонила картину… Еще три шага, и он будет у дверей. Но тут Длин почувствовал, как горячие пальцы Муры впились ему в запястье. Мура не спал. Мура был готов действовать.