Скитальцы
Шрифт:
Не время краснеть. Не время для сладкой истомы. Не тот момент.
Танталь выпустила мою руку. Нервно потёрла ладони:
— А что я? Легко пережила… процедуру? Да? Ты об этом?
Ступеньки визжали уже совсем близко.
— ОН меня прикрыл, — сказала Танталь, и я еле расслышал. — Я не хотела… Потому он НАСТОЛЬКО обессилел. Потому что тратился ещё и на меня…
Над крутым веером ступенек показалась голова Аланы. Моя жена ничего не сказала. Только прищурилась, и взгляд был красноречивей слов.
— Мы идём, — сказал я
Как она тогда говорила ему? «А если я попрошу тебя, Черно?» А он вполне внятно ответил в том смысле, что проси не проси…
Странные люди эти господа маги.
Впрочем, странности в них не больше, чем в любой наугад взятой женщине.
Мы собирались выехать сразу после полудня, но наши планы оказались неожиданным образом расстроены. Стоило нам усесться за обед, как в гостиницу прибыл расфуфыренный, в шелках и перьях гонец, и послание, которое он принёс, предназначалось «двум благородным незнакомкам, впервые посетившим благословенный город Доц, прекрасным дамам Алане и Танталь».
— Ну ничего себе шпионская сеть, — сказала Танталь с отвращением.
Надо сказать, что в книгу постояльцев мы записались под своими именами, поскольку скрываться нам было уже не от кого.
Отправителями письма значились скромные «Л. и К.». Зато на печати оттиснута была герцогская корона; я поднял на гонца вопросительный взгляд. Тот поклонился:
— Властители Лларис и Колвин, милостью Неба владыки Доца…
— Владыки? — переспросила Танталь. — Двое?
Гонец сделал вид, что не заметил удивления и не расслышал вопроса. Поклонился снова:
— …прислали сие послание и велели передать ответ на словах…
Я отдал письмо Танталь — как-никак, оно предназначалось не мне. Танталь помедлила и вернула конверт обратно.
Я сломал печать. Письмо было написано каллиграфическим почерком, великолепной тушью и без грамматических ошибок:
«Благородные дамы, властители Доца будут счастливы видеть вас в своём замке — сегодня, за три часа до полуночи. Разумеется, господина Ретанаара Рекотарса будем рады видеть тоже. Заранее благодарны, Л. и К.».
Я прочитал письмо и отдал его Алане. Та подняла брови и передала послание Танталь; бывшая актриса придала своему лицу приторное выражение светской любезности:
— Передайте на словах господам герцогам… герцогьям… властителям, что, к величайшему сожалению, неотложные дела зовут нас в дорогу. Наша карета готова — через час мы выезжаем… Наши извинения господам властителям.
— Ясно? — спросил я сухо.
Гонец поклонился в третий раз:
— Господа… Но в Доце так не принято. Приглашение от господ властителей есть величайшая честь, и со дня основания города ещё никто не отказывался… Тем более что ранний отъезд — недостаточно веская причина. Вы можете выехать завтра на рассвете, унося с собой прекрасные воспоминания о нашем городе… Господа властители редко покидают замок и потому особенно
— Путешественниц, — сказал я сквозь зубы.
— Но ведь наш город не так часто посещают столь блестящие женщины, — галантно усмехнулся гонец. — Разумеется, редко кто из дам путешествует без свиты — мужа или слуг…
Хорошие же нравы в большом селении, именующем себя «благословенным городом Доцем»… Адресуют письма жёнам, а муж, оказывается, это всего лишь «свита»…
— Сегодняшний визит совершенно невозможен, — сказал я ледяным тоном. — Надеюсь, право выбора остаётся всё же за приглашёнными… или нет?
В последний вопрос я вложил как можно больше сарказма. Гонец виновато улыбнулся:
— А разве… здесь есть из чего выбирать?..
Карета не была готова к отбытию. Кучер раздумал наниматься, а хозяин гостиницы сообщил, что предсказатель погоды, живущий по соседству, прислал мальчика с предупреждением о надвигающейся непогоде.
— Он всегда так делает, — объяснил хозяин, самодовольно почёсывая под мышкой. — Я ему приплачиваю, надо сказать, за предсказание погоды, зато постояльцы довольны, кто ж поперёк бури в дорогу сунется?
Мы вернулись в наш с Аланой номер, расселись вокруг стола и угрюмо уставились в разные стороны. Танталь морщилась, будто прислушиваясь к скверному вкусу во рту, Алана вертела в пальцах фитилёк прогоревшей свечки, а я в сотый раз перечитывал письмо. «Благородные дамы, властители Доца будут рады видеть вас…»
— А что это вы надулись, как индюки? — безмятежно поинтересовалась Алана. — Не ехать же, в самом деле, «поперёк бури»…
— Вдоль бури, — сказал я желчно.
— Что? — Алана удивлённо обернулась.
— Видывали мы эти бури. — Я тоже поморщился, совсем как Танталь. — Видывали. И бури, и заносы, и распутицу…
— У НЕГО не так много сил, — негромко напомнила Танталь. — Устраивать стихийное бедствие каждый день — это, знаете…
— До города ещё тянуться и тянуться, — сказал я горько. — Сколько сил ему понадобится, чтобы нас задержать? Чтобы кто-нибудь из нас сломал ногу? Отравился грибами? Попал в гости к разбойникам?
— Я всё понимаю, но ты бы придержал язык, — сухо попросила Танталь. И была права — несчастье, если его помянешь вслух, становится ближе и вероятнее.
— Мы будем осторожны, — объявила Алана. — Только и всего.
— И для начала не пойдём к господам властителям. — Я сложил письмо пополам. — Тем более, что гонец уже передал им наш официальный отказ.
— И для начала просидим весь вечер в гостинице? — тихо спросила Алана.
Я обернулся к ней.
Привольно облокотившись о край стола, передо мной сидела молодая женщина, носительница совершенно оригинальной красоты, светловолосая и насмешливая. И где, спрашивается, всё это пряталось? Под личиной хмурого взбалмошного подростка?