Скиталец. Хромой бог

Баранов Василий Данилович

– Какой вы милый льстец.
– Дама рассмеялась.

– Что вы, графиня. Я не посмел бы. Я говорю правду, но не нахожу слов, как описать саму богиню красоты. Лишь жалкие слова.
– Мужчина притворно вздохнул. На лице маска восхищения.

– Граф. Граф, пойдемте. Вы ведь никуда не торопитесь?
– Она нашла благодарного слушателя. Можно обсудить других придворных.

– Как можно, графиня, каждый миг возле вас - блаженство.
– Блаженство услышать, как глупы и ничтожны все вокруг, кроме них. Так думал молодой повеса.

– Что нового в городе слышно, граф?
– Для них

город представлял собой несколько кварталов, где жила знать. Те районы, где жили купцы, интересовали лишь тем, что там можно купить наряды и редкие вещи, привезенные издалека. Лачуги для них не существовали.

– Считайте, что все по-прежнему. Все готовятся к балу. А вы, графиня?

– Конечно, граф. Единственная моя забота, успеет ли портной закончить мое платье к сроку. Мой наряд будет очень и очень...
– Она не закончила. Пусть сам попытается угадать, чем она удивит двор.

– Графиня, вы всегда поражаете нас своими туалетами. Но что б вы не одели, вы прекрасны. Наряд простой крестьянки на вас кажется одеянием королевы.
– Что эта дура хочет их удивить.

– В этот раз, граф, я надеюсь вновь удивить вас. Я задумала такое платье... Но это секрет. Не стоит об этом.
– Она станет королевой этого бала. Пусть сдохнут завистницы. Это будет ее триумф.

– Я умираю от любопытства.
– Эта вздорная кукла не скажет. Не беда, есть другие дамы, они постарались все узнать, их шпионы доложат.

– Потерпите немного. О чем еще говорят?

Они прогуливались по аллеям с низким кустарником. Тут и там высажены цветы. Это мир без тревог и забот.

– Есть одна не существенная новость. Помните того провинциала. Как его?... Барона Роже Клерона? Он отправился к себе в поместье.

– Роже? Не припомню.
– Графиня лукавила. Красивый мальчик. Он мог бы стать ее любовником. Нищий барон мог бы получить многое. Получить место при дворе, положить несколько золотых монет в свои дырявые карманы. Игрушка в ее руках. Таких игрушек у нее было немало.

– Как же. Как же, он пытался, как все эти неотесанные провинциалы, снискать благосклонность государя. И так не удачно. Полное посмешище.
– Граф рассмеялся. Жить при дворе надо уметь.

– Вспомнила. Этот забавный дурачок.
– Графиня встряхнула платком, не стоит уделять много внимания людям незначительным. И все же любопытно.

– Именно он. Официально он поехал навестить отца. Тот очень болен. Возможно при смерти. Но все знают, что он убыл с разбитым сердцем. Наша красотка Аскания дала ему понять, что ей не нужны его воздыхания. Этот барон, который явился в камзоле, отыскав его на дне дедушкина сундука. Сейчас мчится в свой замок, порыться в сундуках папаши. Но там кроме мышей нет ничего. Явится ко двору в старье. Неслыханное нахальство.
– Отлично, этот красавчик уехал. Меньше искателей монаршей милости и благосклонности дам.

– Согласна, граф. Свои прошлогодние платья я дарю служанкам и бедным родственникам. Не прилично каждый сезон являться в одних и тех же туалетах.
– Она и не задумывалась, сколько сколько денег тратит на наряды.

– К стати, баронесса Тания ваша родственница?
– Так вот где эта простушка берет платья.

– Да, к сожалению, граф. Она из обедневшей

ветви. Бедняжка. Я ей позволяю брать мои обноски. Из сострадания. Она надеялась сделать в столице хорошую партию. Простушка. Самое лучшее, чего она может добиться, сделать партию с лавочником. И это будет для нее невероятной удачей.

– Вы правы, графиня. У вас щедрое и любящее сердце. Сколько в вас сострадания к этим людишкам. Они не стоят вашего мизинца. Провинциалы заполнили нашу столицу. Им место в их скудных замках.
– Печально, что им дозволяют приезжать в этот славный город.

– Граф, а вы знаете?... Я возмущена.
– Тон графини стал резким.
– Я говорю о Делии.

– Делия? Что на этот раз совершила эта сумасбродка?
– Ну, вот добрались до самого интересного. Какая прелесть.

– Она пытается всех убедить, что государь к ней не равнодушен. Она полагает, его величество, может на минуту обратить внимание на ее прелести. Тощая дура! На последнем приеме она вырядилась в платье с огромным декольте. Представьте, на шею повесила цепочку с миниатюрой, а там изображен король. Но это не самое ужасное. Длина цепочки такова, что миниатюра опускается в вырез платья. Между ложбинок ее тощих грудей. Она собиралась намекнуть, что король может захотеть лежать на этом тощем вымени.
– За улыбкой скрыто столько злости.

– Графиня, конечно, вздор. Легкое колыхание вашей прелестной груди заставляет чаще биться сердца всех мужчин. Я не говорю, о вашем изяществе, тонком вкусе, редкой душе. Ваши глаза сводят с ума.
– В таверне можно найти не менее прелестных девочек. И ценою дешевле.

– Я понимаю. Благодарна вам за теплые слова. Но что я могу сделать, природа и Светлый щедро одарили меня. Мне самой, подчас, неудобно от своей красоты, но такова воля Светлого, и я смирилась.
– Попробуй этот Светлый дать ей меньше. Она ему выцарапает глаза, заплывшие жиром.

– Ваша скромность и смирение делают вам честь, графиня.
– Смирения в этой злобной бабе никогда не было. С ней надо быть осторожней.

– Надеюсь, граф, вы говорите правду.
– Графиня изобразила скромницу, потупила глазки. Она пропитана обманом и лукавством.

– Я не смею вам лгать. О, богиня. Все подданные были бы рады видеть вас возле короля.
– Если такое случится, надо заранее подготовить почву.

– Вы меня смущаете, граф.
– Она мечтала возвыситься, любой ценой.

В это время юный король Георг слушал верховного жреца. Разговор шел в присутствии придворного мага. Он нервно то сжимал, то разжимал ладони и вслушивался в слова жреца Светлого. Жадные руки со всех сторон тянутся к королевскому венцу. Льстивые слова и улыбки, за которыми спрятан кинжал и яд. В ночных кошмарах заговорщики врываются в спальню, кровь на простынях, последний хрип.

– Государь, ваше правление с самого начала, все эти три года, было ознаменовано мудрыми решениями. Светлый благословил вас на царствие (в моем лице, хотел добавить жрец). Мы процветаем (жрец, воистину, процветал), но к сожалению, темным силам это не дает покоя. Ересь дает всходы.
– Ах, если б власть принадлежала ему, жрецу. Он бы сумел ею распорядиться. Этого юнца заточить в замок, править от его имени.