Скиталец. Хромой бог
Шрифт:
– Все нормально. Первую волну, Павлович, мы сбили. Надо еще держаться.
– Будем держаться. Хозяюшка, найдется, что пожевать?
– Паша тяжело опустился на стул.
– Сейчас, родные. Сделаю.
– Хозяйка бросилась собирать на стол. Она тоже всю ночь не спала. Поддерживала огонь. Кипятила воду для кофе. Что б лекари, приходя передохнуть, могли сварить свой темный напиток, который, как она понимала, дает им возможность держаться на ногах и не падать от усталости. Хозяин сидел напротив доктора Понамарева, глядел на него внимательно.
– Что, хозяин, выписываешь?
– Возможно в деревнях события записывают на деревянных дощечках.
– Я хочу вас нарисовать.
– Мужик посмотрел на Павла и вновь обратился к своей доске.
– А ты что художник?
– И в здешних землях есть таланты.
– Резчик я по дереву. Вырезаю всякое. Цветочки, зверушек. Иногда могу лица людей вырезать из дерева.
– Так ты хочешь мой портрет в дереве сделать?
– Не портрет я хочу сделать. Возьму большой ствол дерева и вырежу вашу фигуру в полный рост. Поставим ее на площади.
– Ну, брат. Это ты лишнее хватил. А, Рома? Слыхал я у нас о Пермской бабе. А что б из меня бабу сделали... Выстрогали.
– Поправился Павел.
– Да не бабу из тебя делают, дурень. Останешься мужиком в дереве. С деревянными ручками и головой. Подойдешь, по голове постучишь, а она звенит. Вот оно, реализм в искусстве. Даже натурализм! И твоему идолу жертвы будут приносить кровавые. Тебе не привыкать, хирург. С кровью дело имеешь.
– Роман сидел на лавке у стены, опираясь руками на костыль.
– Не хватало мне жертв.
– Ворчал Паша.
– Терпи! Курей возле тебя будут резать, барашков. Мясо - на базар, а тебе на шею кишки намотают. Как фонендоскоп.
– Ну, знаешь, нарисовал.
– А вокруг тебя пляски ритуальные.
– Романа понесло.
– Заметь, девушки красивые вокруг. Тут и деревянный не выдержит.
– Истукана из меня делают.
– Павел Павлович улыбается. Хочешь поиздеваться надо мной, Рома, валяй.
– Истукан? А на Земле, на острове Пасхи истуканы стоят.
– Роман вспомнил остров Пасхи в ассоциации со словом истукан. Он попытался вспомнить все. Что читал об этом загадочном острове.
– Что с того?
– Павел не мог понять к чему клонит его друг.
– А уши у них длинные. На этой планете есть кто? Длинноухие? Эльфы! Может, они и были моделями для тех истуканов? Эльфов ушастиками дразнят. Вот, они и жили на острове Пасхи.
– Роман Алексеевич, это на международную премию тянет.
– Теперь уже Павел решил подшутить над другом.
– Хватит прохлаждаться. Делом пора заняться.
– Таким способом Ромка собирался уйти от шуточек Павла.
Они и занялись бы делом, но услышали шум с улицы. Причина шума обнаружилась сразу. По улице поселка шествовал Флай. Он топал так, что казалось, добротные деревенские дома раскатятся по бревнышку. Он шел, шумно вдыхал в себя воздух и осматривался по сторонам явно не одобрительно. Народ прятался.
Флай увидел доктора и своего Рому. Бросился к ним со всех ног. Не добежав до них метров пять, резко затормозил, проехал лапами по дороге. Тормозной путь. Заголосил:
– Папка! Я нашел тебя! Нашел! Я тебя потерял.
– Не грозный дракон, а растерянный. Чуть испуганный мальчуган стоял перед ними.
– Флай, ну что ты. Флаюшка.
– Роман старался успокоить малыша.
Флай положил свою большую голову на плечо Романа.
– Папка. Папка Рома.
– Слова полные любви из уст дракона.
– Что случилось? Ты же нашел меня.
– Роман гладил голову дракона.
– Нашел.
– Флай успокоился.
– Где ты был? Я тебе говорил, не появляться здесь.
– Да, опыта общения с детьми у Романа было мало.
– Я тебя потерял. Я далеко летал, на скалы.
– Флай был готов рассказать о своих замечательных приключениях. Кому еще рассказать, как не папе Роме и дяде Паше?
– И как там?
– Роман пытался отвлечь ребенка от плохих переживаний.
– Я всех здесь сожгу!
– Флай опять вспомнил, что потерялся.
– Перестань, Флай.
– Беспокойный ребенок.
– Я там, папка, научился плевать огнем. Хочешь, покажу? Плюну?
– Так вот с чем связано агрессивное поведение. Дракон обрел способность дышать огнем. Такое бывает у них.
Павел Павлович это отметил для себя. Он первый землянин, который встретил дракона. Видит его с первых дней жизни. Надо будет все это записать.
– Нет, нет. Флай, не надо. Пожалуйста, не надо.
– Как же успокоить этого ребенка.
– Ладно, не буду. Я люблю тебя.
– Флай расправил крылья и протянул маленькие ручки.
– Я обниму тебя.
– Флай, осторожно, ты мне ребра сломаешь.
– Сил в этих ручках было достаточно.
– Я тихонько.
– Пообещал дракон.
– Флай, ты у нас становишься взрослым. Мальчик взрослеет не по дням, а по часам.
– Отметил Павел.
– Дядя, Паша, я тебя тоже люблю. Я тебя обниму.
– Флай перенес свою нежность и любовь на доктора.
– Погоди, погоди, Флай.
– Кряхтел Павел Павлович в крепких объятьях дракона.
– Раздавишь.
– Нет, Флай не раздавит. Я покажу. Как крепко тебя люблю.
За этой трогательной сценой наблюдали жители поселка. Они тихо переговаривались. Говорили о том, какие у них не обыкновенные лекари. Их своими родными считает дракон. А это самая древняя и мудрая раса. А главного лекаря, санитара, папкой называет. Надо же, он отец драконов!
– Давай, Флай. Сейчас мы тебя накормим. Проголодался с дороги.
Они завели Флая во двор дома.
– Устраивайся здесь.
– Предложил Роман.
По своему обыкновению, Флай вырыл ямку лапами, угнездился, как курица, там. Ему так было удобнее. Роман начал его кормить. Доставал куски мяса из своей необъятной сумы. Флай утолил голод.