Скиталец. Начало пути
Шрифт:
Данька пытается подняться.
– Лежи. Лежи, Дэн, - сильная рука капитана не позволяет Даньке приподняться. Он чувствует слабость. В голове еще путаются мысли.
– Тебе надо отдыхать. Ты вернулся, и это самое главное.
– Капитан, если б я не вернулся, ничего страшного не случилось. Вы снова выходили бы в море. У вас появился бы другой юнга. Вы сделаете из него матроса. У вас это хорошо получатся.
– Нет, Дэн. Мне не нужен другой юнга. Мне нужен ты.
– Спасибо, капитан. Мы что, нарушим традицию, не станем после боя фехтовать?
– Лежи, Дэн. Сегодня
В матросских кубриках не спали. Говорили о Дэне. Сайрус спрашивал Брайана:
– Ты думаешь, Дэн выживет?
– Не сомневаюсь. Куда он без нас, а мы без него. Мы - единство. Так парни?
Все соглашались.
– Здорово, - говорил Сайрус, - вы придумали с этими огнями. Если б не они, болтаться нам на рее.
– Это не мы,- признался Сол,- это Дэн придумал. Поначалу мы с Брайаном думали, пустая затея. Баловство. Вышло совсем по-другому. Мы победили благодаря этих огней. Дэн все придумал. Капитан то же молодец. В бой бросился. Но туго бы нам пришлось. Может, и выкрутились, но скольких из нас не вернусь домой.
Мария Петровна не находила себе места. Две ночи и два дня Дани не было. Он не возвращался. Она заглядывала в комнату, смотрела на пустую постель. Где он, где ее сыночек? Аркадий Аркадьевич не отходил от нее. Она не могла обрести покой.
– Аркадий, де же он? Где он?
– повторяла она - Когда он появится? Ведь он вернется, правда? Он не может не вернуться. Аркадий, он вернется.
– То ли спрашивала, то ли утверждала вопреки всему.
– Вернется. Вот увидишь, Маша, вернется. Он задержался. Молодой парень, они порой задерживаются.- Говорил Аркадий, словно Данька ушел на дискотеку, пошел провожать девчонку и задержался.- Подождем. Задержался. Он обязательно вернется.
– Вернется!- нервно говорила Мария, качала головой. Голос прерывался, но она упрямо повторяла,- Вернется. Ты же знаешь, что вернется.
На третий день ближе к полудню Аркадий Аркадьевич сказал, что съездит в музей.
– Маша, ты как, если я съезжу в музей. Я быстро обернусь. Ты ничего?
– Да, да. Аркадий, езжай.
– Мария Петровна вряд ли понимала, что говорят ей и что она отвечает. Аркадий уехал, он просто не мог больше смотреть на страдание этой женщины. Он вернулся через пару часов. Взглядом спросил: вернулся? Мария отрицательно покачала головой. Так они сидели до конца дня. Мария соскакивал, брела к комнате сына. Останавливалась на пороге. Замарала, не смея заглянуть в комнату. Открывала дверь, возвращалась к дивану, не видя ничего вокруг. Падала на диван, снова вставала и бесцельно ходила о комнате. Диван, обеденный стол, кресла. Телевизор вспоминали своего Даню. Стояли в молчаливом унынии. На тумбочке в комнате Даньки плюшевый мишка моргал глазами, пряча слезы. Глаза смотрели на пустую постель, где дожжен лежать его хозяин, его маленький мальчик, его друг. Пришла долгая ночь, и с ней пришла тьма. Она вспоминала о свете ночника, который больше не мешал ей. Она впивалась острой тоской в душу Марии Петровны. С наслаждением терзала ее, упивалась болью.
– Маша, ты бы прилегла здесь на диване. Немножко.
– Нет. Я не могу. Он вернется? Он обязательно вернется. Правда?
– Правда. Ты выпей валерианы.
– Не нужна мне твоя валерьяна!
– Вскрикнула она и потухла.
– Неси свою валерьянку.
Аркадий принес капли, дал ей. Она выпила, поставила стакан на стол.
– Сколько, сколько можно? Когда он придет? Когда, Аркадий?
– Скоро, Маша, скоро. Ты приляг.
Ему удалось уговорить Марию Петровну лечь. Она лежала с закрытыми глазами, вслушивалась в тишину ночи. Аркадий сидел рядом на стуле. Первые лучи солнца на небе. Аркадий решился заглянуть в комнату Даньки. Он боялся увидеть пустую постель или тело, Мертвое тело. То и другое страшило. Он боялся. Заглянул, увидел. Данька здесь лежит. Живой? Мертвый? Мертвое тело. Аркадий подошел, посмотрел. Бледное лицо, мертвенно бледное.
– Аркадий, - шепчут губы.
– Даня!
– Вырвалось у Аркадия. Этот возглас услышала Мария Петровна. Вскочила и бросилась в комнату сына.
– Даня! Даня!
– Кричала с порога, подбежала к сыну. Присела.
– Мама, я вернулся. Не плачь.
– Данечка, - мать прижала голову сына к своей груди. Тот немного дернулся. Она отстранилась. Дрожащей рукой сдвинула одеяло. Окровавленные тряпки обнимают тело ее сына.
– Даня, ты опять ранен, - говорила она срывающимся гласом.
– Мама, пустяки. Пуля. Случайно. Маленькое недоразумение. Шальная пуля.
– Господи, Даня. Куда ты опять подставился? Что случилась?
– Я не специально, мама. Так получилось. Я говорю, случайная пуля. Испанцы не хотели. Так вышло.
– Даня, так вышло? Аркадий, может скорую вызвать, врача?
– Маша, какая скорая? Пулевое ранение. Я сейчас Павлу позвоню. Он хирург, ты знаешь. Он поможет.
Он набрал номер друга.
– Павел, это я, Аркадий.
– Здравствуй, давно не звонил. У тебя все в порядке?
– Павел, у нас беда.
– Что стряслось?
– Даню, Даню ранили.
– Как? Когда? Характер ранения?
– Пулевое ранение.
– Я сейчас возьму скорую и приеду.
– Погоди. Ты не понимаешь, пулевое ранение. Никто не должен знать. Ты где сейчас, Паша?
– В больнице, на дежурстве.
– Мы преем к тебе сейчас. Можно?
– Какие вопросы? Приезжай. А доедите?
– Постараемся.- Повернулся к Даньке - Даня, ты сможешь? Поедем?
– Если надо, поедем, - Данька с трудом сел на кровать.
– Даня, сейчас что-нибудь накинем. Рубашку, брюки. Давай, осторожно.
Даня попытался встать, но плюхнулся обратно на постель.
– У вас палуба качается. Штормит.
– Пытался смеяться.
– Или ваш матросик нынче рома перебрал?
– Даня, хватит шутить.
– Аркадий Аркадьевич, я же пират. Я такой, как есть. Я живой. Поэтому могу шутить.
Мария Петровна и Аркадий помогли ему подняться на ноги, спуститься по лестнице. Усадили его в машину, которая стояла у подъезда. Старенькая машина Аркадия. Аркадий рванул с места. Что бы быстрее добраться больницы.