Скиталец. Начало пути

Баранов Василий Данилович

– Какое слово?

– Помнишь, мы накануне с ним секретничали?

– Припоминаю.

– Так вот, он словно чувствовал, что моет не вернуться. Просил позаботиться о тебе. Оставил в рюкзаке какие-то безделушки. Просил позаботиться и если не вернется, не тосковать, не плакать.

– Господи,- Мария заплакала.- Как же он мог.

– Он еще сказал, что за ними охотятся военные корабли. Капитан предложил ему остаться на берегу.

– И он не остался, да?

– Маша, тебе лучше знать. Это твой сын. Конечно, не остался.

Я не крыса бежать с корабля. Вот такой Данька.

– Господи, как же так. Как же так.

По мнению Даньки, начались тяжелые дни. Мать и Аркадий не отходили от него. Кормили с ложечки, водили за ручку. Следили, что бы вовремя поел. Мучения продолжались и на Тартуге. Кода корабль вошел в порт, его сгрузили на лодку. Доставили на берег. Хуан и Сержио положили на повозку. Отвезли домой. Что там началось! Жанетта заламывала руки, кричала.

– Дэн, господи, Дэн.

Данька пытался шутить.

– Жанетта, я вернулся. Рыба на сковородке скворчала, он предупредила, что мы идем домой? Нет? Я ей плавники поотрываю.

Хуан бросал на капитана взгляды исподлобья. Тихо шипел:

– Не уберегли Дэна.

Леон то же косо смотрел на своего капитана. Жанетта теперь просто ставила перед капитанам тарелку с едой и уходила к себе на кухню. Она не садилась со всеми за стол. Хуан избегал капитана, старался не смотреть в его сторону. Свен чувствовал себя прескверно, но понимал, что домочадцы на него обижены. Обижены по праву. Отчего он не смог прикрыть собой Дэна. Ведь этот парень прикрыл его спину своим телом. А о не смог. Свен чувствовал себя в своем доме изгоем. Чужим. Виноватым. Он часто заходил к матросу в комнату, присаживался. Спрашивал:

– Как ты себя чувствуешь, Дэн?

– Отлично, капитан. Я скоро встану. Только не надо меня кормить с ложечки. И не надо себя ни в чем винить. Зря они ополчились на тебя. Не правильно. Я вижу, они смотрят на тебя, будто ты виноват. Это случайность. Ты не виноват.

– Дэн, я виноват. Они правильно меня наказывают. Я не прикрыл тебя. Я потом случайно узнал, что первое твое ранение... Ты прикрыл меня. А я не смог.

– Капитан, я говорю, ты не виноват.

– Виноват. Виноват. Потому что взял тебя юнгой. Может быть, не надо было этого делать. Ты был бы цел, здоров. Никаких ранений.

– Это судьба, капитан. Ее не изменить.

В его мире на Тракторной улице приходил доктор, ставил уколы. Мать говорила:

– Ребята в его возрасте еще даже в армию не уходят. А его два раза ранили.

– Мама, сколько можно, - говорил ей сын, - я же живой. Все обошлось.

На Тортуге к Даньке часто приходили другие матросы. Приходил Колин, Брин. Это были счастливые минуты. Они приходили и рассказывали как там их "Скиталец" Однажды Свен разоткровенничался. Он сидел рядом на стуле.

– Я не должен был тебя брать юнгой. У меня то же была семья. Была жена и маленький сын. Но все круто изменилось. Я не смог к ним вернуться. Не смог. Я пытался, надеялся, но

так и не смог. Тогда я и стал матросом. От отчаянья наверно. Хотел потерять самого себя. Матросы взбунтовались на корабле. С капитаном покончили. Тогда меня и выбрали капитаном. С той поры Колин и Брин со мной. И Леон то же, Идти в какой-то порт, что бы нас казнили за бунт, мы не могли. Для нас оставалась одна дорога. Мы стали вольными пиратами. Нашли пристанище на Тортуге. Отчаяние двигало мной. По началу я был разбойником, убийцей. Ты не представляешь, что делает с человеком отчаяние. Зверь милосерднее. Позже понял, что так продолжаться не может. Я должен измениться, должен одолеть в себе это. У меня, кажется, получилось.

– Ты, Свен, очень скучаешь по своей семье?

– Очень, Дэн. Очень. По своему сынишке, по жене. Мой сын, наверно, уже почти взрослый. Вырос без меня. А я вернуться не могу. Я давно потерял всякую надежду на это. Когда мы встретились с тобой в городе, я подумал, мой сын примерно твоих лет. Где он, что с ним? Может, поэтому я взял тебя на корабль. Может, это тоска по нему сыграла злую шутку.

– Нет, капитан, это не злая шутка. Я то же хотел найти своего отца. Не нашел, но зато я встретил тебя, капитан. Ты как отец мне и всем остальным ребятам. Это судьба, а не случайность. Так должно было произойти. Не надо себя винить.

Когда Хуан вечером занес фрукты, Данька сказал:

– Хуан, вы капитана не обижайте. Не нужно его обижать. Он ни в чем не виноват. Ты Жантте и Леону скажи.

– Он не уберег тебя.

– Он не мог этого сделать. Простите его. Ради меня.

– Ладно.
– Хуан еще дулся на капитана.- Попробуем.

Хуан на следующий день, закрывшись на кухне с Жанеттой, рассказал об этом разговоре.

– Хорошо. Пусть будет так, как хочет Дэн.

В это утро она впервые за несколько дней села за стол с капитаном. Свен спросил:

– Жанетта, я могу считать, что прощен?

– Свен, это Дэн попросил за тебя. Ты не уберег его. Ради него я готова тебя простить.

Свен думал: этот пацан беспокоится о нем. На корабле только очнулся и первым делом не о себе. А что бы он, капитан, отдохнул. И здесь просит за него. Славный парень.

Сол и Брайан в очередной раз пришли навестить раненого.

– Дэн, как ты? Поправляешься?

– Я хоть сейчас в море.

– Ты лежи. Какое тебе море. Рано еще.

Так, почувствовал Данька, они собираются в море. Без него?

– Брайан. Скажи, вы идете в море? Без меня собрались?

– Мы не собрались.

– Не ври. Сол, вы уходите? Решили меня обмануть? А как же наше единство? Ну, говорите.

– Тебе рано еще. Капитан хочет выйти в море. Ты в следующий раз вместе с нами пойдешь.

– Вы хотите, что бы "Скиталец" ушел без меня? Вы с ума сошли? Без меня?

– Капитан тебя не пустит.

– Как не пустит? Я должен валяться как бревно? Вы уйдете только со мной.