Скиталец. Начало пути

Баранов Василий Данилович

– От меня, так от меня, - согласился капитан. И снова пустил кольцо дыма вверх.

В Даньку, словно черт, какой вселился, и он попросил капитана:

– Можно, я этому пленнику, испанцу, еды и воды отнесу?
– Сам продолжал усердно чистить оружие. Вроде задал вопрос между прочим. Хитрый мальчишка.

– Что ж, если хочешь, можешь отнести.
– Капитан принял игру. Вопрос вскользь и ответ без единой эмоции. Посмотрим, что предложит юнга дальше.

– Так вы, капитан, его помилуете? Не тронете?
– Дэн дипломат из тебя не получился.

Привязался

мальчишка! Зудит и зудит. Так я тебе и скажу!

– Дэн, я уже говорил: у пирата каменное сердце. Вернемся на наш остров, и я его сожгу. Этого испанца, - сейчас капитан больше походил на упрямого ребенка. Он сожжет, потому что сожжет. Решил он так.
– Надо сжечь, что б землю очистить.

Возможно, тут примешивалась мелочная месть. Пусть мальчишка понервничает. Хорошее наказание.

Рыба-прилипала, истинный моряк, не отстанет, не сдастся.

– Капитан, вы врете, что у пирата каменок сердце. Вы не тронете этого парня.

Капля точит камень. Дети постоянно пользуются таким приемом, у них получается. Можно поторговаться: уроки выучу, мусор вынесу. Похныкать. Или весь вечер ходить, главное почаще попадаться на глаза, демонстрируя скорбь вселенскую.

– Что? Юнга, как ты разговариваешь со своим капитаном?! Это что за порядки. Я сказал, сожгу, и все, но голос говорил об обратном.
– Я здесь решаю.

– Нет, капитан, вы не станете его жечь, - канючил юнга. Не стоит сразу менять тактику.

– Ты чего? Ты своему капитану перечишь?
– Свен боролся с ослушником.

– Капитан, пораскиньте мозгами. Зачем вам его жечь? Мозгами пораскиньте. У вас что, мало мозгов? Займите что ли. Ну, хоть у меня, у юнги.
– Не в лоб, но суть проста. Слабо помиловать? Не додумался сам? На слабо клюют самые умные и сильные. Хочется им подтвердить свой статус. Пояс чемпиона сохранить.

– Что?! Занять мозги у тебя, мальчишка! Как ты смеешь.
– Капитан встал, грозно посмотрел на юнгу

Данька вскочил и ловко спрятался за стул.

– Я не о вас капитан. Я о других.
– Тут главное маневры. Пусть противник верит, что выиграл, так проигрывать слаще.
– Вы у нас вон какой. Умный, бодрый. По палубе даже без тросточки ходите. У нас сильный молодой капитан. Это другие подагрой мучаются. И слабоумием страдают.

До чего наглая подрастает молодежь. Не ценят опыт поколений. Смеются над взрослыми.

– Дэн, а ремнем тебя не погладить, как следует, - капитан смеялся. Надо же, какой паршивец, - Хорошо, можешь снести воду и еду. Только при одном условии, не позволяй ему наедятся на что-то. Это очень тяжело, очень больно, когда надеешься, а потом теряешь надежду. Я знаю это по себе. Или когда у тебя надежду отнимут. Это все равно, как умереть дважды. Каким бы он не был, испанец, я не хочу ему этого. Не хочу, что б он дважды умер. Обещаешь?

– Да, капитан. Конечно, обещаю. Я снесу ему воды.
– Даня достиг желаемого. Он знал, Свен не вредный мужик.

Данька отложил пистолет, вышел на палубу. Что бы просто подышать морским воздухом. Капитан хороший мужик. Вовсе он не такой жестокий. Да. Да. Он прячется от

себя и от других. Хочет показать, что он страшный, жестокий, кровожадный. Ведь он, Данька, то же порой прикидывается дурачком с Тракторной улицы, что бы никто не заметил, что он другой. Капитан - большая загадка. Он по себе знает, как терять надежду. Значит, у него была надежда. Значит, в его жизни было что-то такое, о чем он, Данька, не знает. Бедный капитан. Дане стало жаль его. Может, пойти ободрить его. Хоть песенку спеть.

Капитан, капитан, улыбнитесь. Ведь улыбка- это флаг корабля

Капитан, капитан, подтянитесь, только смелым покоряются моря.

Даня знал, капитану вовсе не нужны ни эти песенки, ни жалость, ни ободрение. Капитан сильный и гордый человек. Он умеет держать удар. И не согнется, не сломается под ударами судьбы. Такой у него капитан.

Данька вышел из ванной. Весь распаренный. Вытирает голову полотенцем. Мать сидела на диване и пришивала пуговицу к его рубашке.

Даня, продолжая вытирать голову, уселся в кресло. Телевизор вещал о самых срочных и важных событиях в мире. Мария Поглядывала на сына. Он был здесь, рядом. Можно протянуть руку и коснуться. В этом ее счастье.

– Мам, вода сегодня отличная. Напор замечательный.

– С легким паром, Даня.
– Очередной стежок. Взгляд.

– Спасибо, мама. Мы возвращаемся в порт на Тортугу.
– Хоть этим порадует мать.

– Наконец-то,- мать оживилась.
– Я меньше буду беспокоиться. Не много дома побудете.
– Как не говори, суша казалась ей местом более безопасным. Она верила в надежность современных кораблей, самолетов. Катастрофы бывают, но редко. Парусные суда, в мыслях ее, были хрупкими и уязвимыми.

– Да, мама. Мы захватили очередной испанский корабль. Ребята там хорошо поработали. Всех прикончили, трупы, как всегда, за борт. Я в каюте сидел, как обещал. В сундуке, правда, не прятался.

– Даня, как ты можешь такое говорить! Это же люди. В каюте сидел, правильно. Не чего по палубе шляться.

– Какие люди. Это враги. Мы с ними боремся. Мы в честном бою.

– Дань, все равно, они люди.

– Ладно, мама,- Данька отнес полотенце в ванную, вернулся, подошел к креслу, плюхнулся в него, - Устали безумно. Накануне попали в шторм. Он внезапно пришел. Паруса убирали в спешном порядке.

– Даня, ты в шторм лазил на эту колокольню?

– На мачту. На грот-бом-брамсель-рей.

– Эта твоя бом, брам, грит высоко?
– Мария не могла даже проговорить весь набор звуков. Для нее бессмысленных.

– Метров сорок от палубы. Я хочу стать марсовым. На верху здорово. Свени в оверштаге заложил крутой галс, такой крен был. Мачта над водой. Я думал, рукой достану гребень волны.

Даня, хвастун, маме и без этого страшно. А твои оверштаги приводят в ужас.

– Капитан удержал "Скитальца". Минута и опрокинуться могли. Свен мастер. Классный шкипер. После корабль в порядок приводили. Думал свалюсь с ног. Тут испанец. Парни с капитаном в бой. Свен вернулся и мне предложил фехтовать. Откуда в нем столько энергии.