Скиталец. От монстра к человеку 2
Шрифт:
После ряда случаев, когда пострадали невинные люди, объявленные еретиками, Наор решил взять ситуацию в свои руки и всё-таки дать малвесианцам так желанных ими врагов. И, поленившись включить фантазию, без задней мысли нарисовал и показал им изображения белокожих шестикрылых существ. Только к старым названиям, как обычно, прибегать не захотел, и назвал вымышленных злодеев первым пришедшим на ум и ничего не значащим словом — хрукисами.
— Я и подумать не мог, что после побега из Войдаса когда-нибудь снова встречу ваш народ, потому и не увидел проблемы в том, чтобы воспользоваться вашими обликами, —
Но новоиспечённый бог не почивал на лаврах, ведь даже в мирное время ему хватало забот, главной из которых была забота о больных и раненых. Ведь при помощи своей плоти он мог залечивать любые раны и исцелять любые болезни. Первое время к нему приводили лишь детей правящей семьи и знати, но бог заявил, что помощи заслуживают все, независимо от богатства и статуса.
Король не стал спорить, и вскоре в Центральный собор стали доставлять чумазых и одетых в рваньё людей, которым Наор даровал чудо исцеления наравне с богатеями.
В какой-то момент король как бы невзначай поднял тему о том, что им удалось бы спасать куда больше нуждающихся по всей стране, если бы способностями Наора обладали и другие люди. Только вот бог не представлял, как этого добиться. Первые же эксперименты показали, что простое поедание его плоти заканчивается жуткой и мучительной смертью и не дарует никакой божественной силы. После ряда неудачных попыток эксперимент свернули, и всё вернулось на круги своя.
Шли годы, десятилетия и века. Наор повелевал своим новым миром (или так думал) и продолжал изо дня в день исцелять прокажённых. Поколения его подопечных менялись одно за другим. Одни состаривались и умирали, другие рождались им на смену.
— Проясни-ка вот какой момент, — перебил я его. — Ведь к тому времени весь Войдас уже должен был деградировать до самого примитивного уровня. Возможно, уже тогда я ступил на свой путь скитальца и постепенно превращения в монстра. Почему твои подопечные сохранили гуманоидный вид?
— Потому, что были отрезаны от Войдаса и более не подвергались влиянию того мира, и вместе с ним влиянию картарианского устройства, обратившего эволюцию вспять. Это лишь теория, но другой у меня нет.
— Ладно, неважно. Продолжай.
Наорин за это время сильно преобразился. Человеческая научная мысль развивалась пугающими темпами, и не осталось уже ни следа от прежних деревянных избушек, каменных замков и солдат в кольчугах и латах.
Всё это время Малвеск вёл непрерывные исследования плоти божества, и в один прекрасный день учёные выработали формулу, позволявшую не погибнуть от жутких метаморфоз, а получить часть силы божества. Медленную и плохо контролируемую, но вполне рабочую способность к трансформациям тела. Правда, выведение даже одной дозы отнимало кучу времени и влетало в копеечку, отчего наделать разом несколько сотен носителей не представлялось возможным.
После первой череды успешных экспериментов Наор удовлетворённо кивнул. И заявил, что чудо исцеления, как и артефакты, должно быть доступно всему человечеству, а значит, пришло время поделиться секретом формулы «плоти Наора» с остальными странами. Надо ли говорить, что от подобного заявления у епископов Малвеска
Ведь они до сих пор кусали локти от глупости своих давних предшественников, допустивших утечку артефакторной технологии. И не собирались повторять их ошибок. Кончилось всё тем, что Наора обманом заманили в зал в подвалах Центрального собора, где уже не первый год тайно проводили исследования и готовили устройство для запечатывания божества.
Машина сработала, что называется, без сучка без задоринки, обеспечив пожизненное содержание её создателям, а заодно их детям и внукам. Наор попался в ловушку и оказался парализован. Он видел и слышал всё происходившее вокруг, но не мог даже рта разомкнуть, не то что шевельнуться.
Епископы не удержались от того, чтобы позлорадствовать над обманутым божеством и в подробностях поведать Наору о его непомерной глупости. В тот день он узнал много интересного. Что за все эти столетия не вылечил ни одного настоящего бедняка, а под видом нищих к нему приводили всё тех же отпрысков знати, для вида вымазанных в грязи и одетых в обноски. Что поклонение божеству было дешёвым спектаклем, и сменявшие друг друга правители все как один видели в нём лишь инструмент и источник силы.
Больше его не спрашивали, с кем и в каких количествах делиться плотью, а просто срезали столько, сколько могли обработать при всё ещё несовершенной технологии. Мерзкие лживые святоши не поленились рассказать и о том, что потомки некогда приведённых из Войдаса существ ныне заперты в клетках и служат источником полезного биоматериала для избранных воинов-носителей.
Что интересно, новое поколение епископов не стали посвящать в предательство божества и рассказали им сказку, будто бы странное устройство в подвале не запечатывает бога, а напротив, поддерживает в нём жизнь и создано по его собственному согласию.
Наор сгорал от злости и ненависти — как на обманувших его священников, так и на собственную глупость и доверчивость. И думал, думал, думал. Думал над истинной природой людей, осознавая всю лживость и мерзость этого вида. Думал над способами выбраться из запечатывающей машины, помочь своим подопечным и покарать обманщиков, но всё было без толку. Неизвестно, сколько времени он провёл в этом заточении, обессиленный и парализованный. Может, десятилетия, а может, целые века.
— Так наверняка и не скажешь, — задумчиво проговорил Хален. — Ведь нам неизвестна точная дата предательства, и даже не факт, что её знают нынешние епископы, раз они тоже были обмануты. В любом случае, полагаю, на этом твой рассказ подходит к концу. А точнее, к освобождению, встрече с Керосом и полному разгрому этим чудовищем. Без обид, Керос.
— Обижусь разве что на слишком скромное определение, — отозвался я. — Да и чего уж, он сам то ещё чудовище.
— Знайте, люди, — проговорил Наор, всё ещё лежащий мелким обрубком у наших ног, — я не доверяю вам и не питаю ни малейшей симпатии. Но вы, по крайней мере, одолели меня в честном бою, а не стали заманивать в очередное запечатывающее устройство. Потому я не против сотрудничества с вами. Но при одном условии.
— Можешь не говорить, я уже и сам догадываюсь, — сказал командующий. — Твои подопечные. Ты желаешь увидеть их, так?