Скитания
Шрифт:
– А ты видел, Фелипе, как отец Бартоломео накинулся на карпа, что зажарила ему твоя мать? Можно было подумать, что бедняга целую неделю не ел! И то сказать, набить такое брюхо – не шутка!
И мальчик уже не мог с благоговением смотреть на жирного святошу.
Фраулиса воспевала мальчику добродетель монахов, отрекшихся от земных благ и смиренно возносящих молитвы Богу за грешных людей. Старик знаменщик растолковывал Фелипе, что ни один монах не вскопал ни клочка земли, не посадил ни одной виноградной лозы, а меж тем в монастырях вино льется рекой, а в церквах и монастырях собраны несметные сокровища.
Влияние
Не всегда вечерние беседы шли о походах и войнах. Ведь мальчик в своем умственном развитии далеко ушел от десятилетних сверстников. Как-то раз, глядя на двуглавую вершину Везувия, который успокаивался после апрельской вспышки, Фелипе спросил:
– Отец, почему люди живут так близко от вулкана? Ведь он может убить!
Джованни ответил после недолгого раздумья:
– Видишь ли, сынок, Везувий редко пробуждается от векового сна. А где быстрее созревает виноград, где слаще апельсины, чем в нашей родной Кампанье, [20] дочери Везувия? Лава вулкана страшна, когда она выливается из кратера, – старый Бруно улыбнулся, – что ж, не становись на ее пути. Зато, когда она остынет, дает отличный материал для постройки домов, заборов, дорог. А пепел, смешавшись с землей, делает ее необычайно плодовитой.
– Отец, – сказал Фелипе, – монах Бартоломео уверяет, что наши покровители – святые Дженнаро и Феличе, а на самом деле…
20
Кампаньей (от итальянского campagna – поле, сельская местность) называется область Южной Италии, окружающая Неаполь. Часто эту местность называли Счастливой Кампаньей.
– На самом деле – это силы природы, среди которой человек живет от рождения до могилы.
Разговор оборвался.
В один безлунный вечер, когда небо особенно густо было усыпано звездами, Фелипе, задумчиво глядя вверх, спросил:
– Что такое звезды, отец?
Старый Бруно, помолчав, ответил:
– Трудный вопрос ты задал, Фелипе! Я думаю, звезды – это искры небесного огня, которые горят в вышине, за тысячи миль от Земли…
Фраулиса, сидевшая неподалеку с вязаньем в руках, живо отозвалась:
– Вот и не так! Звезды – это глаза ангелов-хранителей, следящие с высоты за нами, грешными людьми.
Объяснение матери больше говорило детскому воображению и понравилось мальчику. Фелипе спросил:
– Ангел-хранитель к каждому человеку приставлен, мама?
Мать утвердительно кивнула головой.
– Значит, у каждого человека и своя звезда?
– А как же, обязательно!
– А где моя звезда?
Фраулиса вздохнула:
– Ни одному человеку не дано знать, где его звезда… Лишь когда он умирает… Смотри, смотри!
По небу пронесся яркий метеор, оставив за собой быстро угасавший огнистый след.
Фелипе растерянно спросил:
– Что это, мама?
– Умер человек, – торжественно произнесла Фраулиса. – И звезда его скатилась с небосвода.
Мальчик смотрел в небо расширенными от волнения глазами. Как все это было удивительно, интересно…
При первой встрече с Лодовико Тансилло Фелипе
– Скажите, крестный, правда ли, что у каждого есть своя звезда и она падает, когда человек умирает?
Тансилло привык серьезно относиться к вопросам своего ученика, иногда совершенно неожиданным.
– В народе есть такое поверье, – сказал поэт, – но, конечно, небеса равнодушны к судьбам людей.
Фелипе не понял, и Тансилло разъяснил:
– Дело в том, что звезд на небосклоне не так много, как кажется. У меня есть приятель монах, любитель астрономии, науки о небесных светилах. Он мне говорил, что на небесном своде только три тысячи звезд.
– Это очень много! – воскликнул Фелипе.
Тансилло рассмеялся:
– Всех звезд неба не хватило бы на жителей одной Нолы. А ведь есть и Неаполь, и Флоренция, и Рим, и тысячи городов и великое множество сел в Италии, Испании, Греции и других странах…
Фелипе слушал затаив дыхание. Перед ним вставала необъятность мира, доселе заключенного для него лишь в той части Кампаньи, которую мальчик мог видеть с вершины Везувия…
Лодовико Тансилло продолжал объяснения:
– Издревле люди видят на небе одни и те же фигуры, называемые созвездиями. Ты знаешь Колесницу Давида, [21] Кассиопею, Северную Корону. Как сохранились бы созвездия в течение тысячелетий, если бы звезды падали с неба в момент смерти каждого из нас, бесчисленных земных созданий?..
21
Так называли в средние века в Западной Европе Большую Медведицу.
Наивная легенда, рассказанная матерью, рухнула, и у Фелипе появилось страстное желание учиться астрономии.
– А где живет этот монах? – спросил Фелипе. – Я бы хотел расспросить его о небе.
– Он уехал из Венозы. Но в Неаполе есть знатоки благородной науки астрономии.
Слова Тансилло глубоко запали в душу Фелипе Бруно.
Глава четвертая
Непоправимая беда
Фелипе поправлялся. Волдыри от ожогов на лице и руках лопнули и подсохли, кожа начала слезать, и вместо нее появлялась свежая, розовая. Фелипе смахивал на леопарда, но это не отражалось на его хорошем настроении.
Друзья атамана проникали в сад беспрепятственно, и строгая Фраулиса мирилась с их посещениями. Мальчишки каждый раз затевали спор, какое бы придумать испытание на смелость для Луиса, чтобы оно посрамило его и доказало превосходство Фелипе. Выдвигались самые разнообразные проекты. Один предлагал отправиться обеим командам к горячему источнику, каких было множество у подножия Везувия, и там Луис должен будет держать руку в кипятке, сколько вытерпит.
Другой говорил:
– А что, если пойти к Собачьей пещере… [22]
22
В Собачьей пещере близ Неаполя из расщелин в почве выходит углекислый газ. Собака, оставленная на полу пещеры, задыхается, так как углекислота не годится для дыхания.