Склеп Хаоса
Шрифт:
– Драконы не умеют лгать, – к искреннему удивлению Монброна, эти слова принадлежали не кому иному, как Сигурду. Ванахеймец подошел поближе и с интересом разглядывал держащегося вровень с причалом зверя. – Это всем известно. Они никогда не говорят всей правды, но и не лгут. Он не при чем.
– По-моему, это было ясно с самого начала, – съязвила Агнесса. – Просто Эван…
Она не договорила. Внезапно осеклась, побледнела и отшатнулась назад от плеснувшей на пристань волны, как от языка пламени.
– Вот как? – задумчиво протянул Конан.
– Я скажу потом, – дракон подплыл ближе и наполовину высунулся из воды. – Возможно, случится так, что я найду его и пропавшую по его вине вещь сам… Итак?
– По рукам, – кивнул Конан и оглянулся: – Маэль! Тебя это тоже касается!
– Я согласен, – вздохнул Монброн и вполголоса добавил: – Домой мне теперь лучше не показываться.
– В мире полным-полно других интересных мест, – пожал плечами киммериец. – Или ты собирался всю жизнь проторчать дома?.. Эй, зверюга!
– Геллир, с вашего позволения, – дракон на миг окунулся в воду и шумом вынырнул. Мокрая чешуя заблестела, переливаясь зелено-золотистым и коричневым цветами. – Как я понял, мы трое отныне связаны договором?
– Умный ты больно для ящерицы, – беззлобно заметил корсар, – хотя полторы тыщи лет – это вам не рыбу сушить… Вылезти на берег сможешь?
– Конечно, – слегка обиженно сказал ящер. – Кстати, тебе не кажется, что ты кое-что забыл? Я, конечно, не человек, но все-таки…
На этот раз Маэль догадался первым. Подошел к краю причала и протянул руку, с затаенным страхом ожидая – что будет?
Зверь поднялся на задние лапы, шумно фыркнул и осторожно вытянул правую переднюю, растопырив огромные когти, каждый длиной не меньше двух локтей. Когти были мокрые и неприятно отсвечивающие начищенной сталью.
Люди сдержанно пожали предложенную лапу, вернее, коготь дружбы. Пожать дракону лапу было физически невозможно – по сравнению с человеческой ладонью она выглядела слишком огромной.
– Я вас предупреждал, – голосом, полным неподдельного отчаяния, сказал Деррик. – Потом во всем вините только себя. А я умываю руки, удаляюсь в отшельничество и отказываюсь принимать участие в ваших безумствах!
Однако, несмотря на грозное заявление, он никуда не пошел, оставшись на пристани и усевшись в обнимку с мелко вздрагивающей Чинкуэдой. Маэль предусмотрительно отошел в сторону, присоединившись к Агнессе и Ди Блайи, по-прежнему не верящему своим глазам. Монброн с сожалением посмотрел на обрывки поводьев, болтавшиеся на чугунной тумбе. Хороший был конь. Может, потом удастся его разыскать.
Геллир, загребая лапами и помогая себе здоровым крылом, подплыл к берегу и без особого усилия выкарабкался на низкую набережную. На берегу он снова приобрел внушительную тяжеловесность, скрадываемую водой, и, казалось,
– Мне мерещится, правда? – без особой надежды спросил бард. – И ящер, и пожары в городе, и какие-то шемиты…
– Лучше бы пожары и шемиты тебе действительно мерещились, – буркнул Маэль.
Агнесса ничего не сказала. Она неотрывно смотрела на охваченную пожарами Карташену. Монброну показалось, что госпожа графиня очень расстроена. Что же теперь ее огорчило? Наверняка беспорядки в любимом городе…
Конан тем временем принялся распоряжаться. Довольно быстро вся его команда оказалась на причале, выстроенная в некое подобие шеренги. Затем экипаж разбился на пятерки и переместился на берег, держась на уважительном расстоянии от ящера. Несколько человек – среди них Монброн заметил усатого толстяка – остались на причале. Толстяк шумно возмущался и доказывал, что он еще вполне способен проломить десяток-другой черепов и что крайне несправедливо оставлять его на борту.
– Шевелись, шевелись, – подтолкнул разговорчивого подчиненного капитан. – Алькасар, ты, кстати, тоже зря навострился на берег, – он оглянулся, выискивая кого-то взглядом. – Госпожа графиня! Агнесса! Идите сюда!
Донна Вальехо оторвалась от созерцания города и медленно, точно во сне, пошла к корсару. Блайи, мысленно взмолившись, чтобы все это поскорее кончилось, последовал за ней.
Деррик посмотрел им вслед, погладил собаку по широкому затылку и что-то прошептал ей в отвислое ухо. Чинкуэда недоверчиво наклонила лобастую голову, пара выпуклых красных глаз огорченно уставилась на хозяина.
– Я тебя очень прошу, – с этими словами Деррик подтолкнул свою любимицу в сторону «Вестрела». – Побудь на корабле. И присмотри за Агнессой, ладно?
Рыжая псина утробно вздохнула, лизнула хозяина в щеку и нехотя потрусила в указанном направлении. Деррик, болезненно скривившись, отвернулся и, встряхнув правой рукой, подхватил выпавший из рукава длинный кинжал с зазубринами на лезвии и принялся крутить его, втыкая в подгнившие доски пристани.
– …Вам лучше остаться здесь, – твердо заявил Конан подошедшим Агнессе и Ди Блайи. – Полезайте на борт. В городе вам делать совершенно нечего, а тут вы будете в безопасности. Алькасар! Ты мне головой отвечаешь за эту парочку, понял?
– Да понял, понял, не глухой, – недовольно пробурчал упомянутый Алькасар, уже седой, но все еще бодрый и выглядящий опасным старик. – Сюда пожалте, благородная госпожа, – он помог Агнессе перебраться на карак по проседающей доске, заменявшей сходни. Блайи оценил расстояние и преодолел его одним прыжком. За ним тяжело прыгнула Чинкуэда.
– Сидите там, Агнесса! – выкрикнул на прощание Конан и побежал по пристани к берегу, махнув ожидавшему Маэлю. – Никуда не уходите и ничего не бойтесь. Если мне попадется ваш дядюшка, постараюсь пригнать его сюда.