Живя согласно с строгою моралью,Я никому не сделал в жизни зла.Жена моя, закрыв лицо вуалью,Под вечерок к любовнику пошла.Я в дом к нему с полицией прокралсяИ уличил… Он вызвал – я не дрался!Она слегла в постель и умерла,Истерзана позором и печалью…Живя согласно с строгою моралью,Я никому не сделал в жизни зла.
2
Приятель в срок мне долга не представил.Я, намекнув по-дружески ему,Закону рассудить нас предоставил;Закон приговорил его в тюрьму.В ней умер он, не заплатив алтына,Но я не злюсь, хоть злиться есть причина!Я долг ему простил того ж числа,Почтив его слезами и печалью…Живя согласно с строгою моралью,Я никому не сделал в жизни зла.
3
Крестьянина
я отдал в повара,Он удался; хороший повар – счастье!Но часто отлучался со двораИ званью неприличное пристрастьеИмел: любил читать и рассуждать.Я, утомясь грозить и распекать,Отечески посек его, каналью;Он взял да утопился: дурь нашла!Живя согласно с строгою моралью,Я никому не сделал в жизни зла.
4
Имел я дочь; в учителя влюбиласьИ с ним бежать хотела сгоряча.Я погрозил проклятьем ей: смириласьИ вышла за седого богача.Их дом блестящ и полон был как чаша;Но стала вдруг бледнеть и гаснуть МашаИ через год в чахотке умерла,Сразив весь дом глубокою печалью…Живя согласно с строгою моралью,Я никому не сделал в жизни зла…
«Еду ли ночью по улице темной…»
Еду ли ночью по улице темной,Бури заслушаюсь в пасмурный день —Друг беззащитный, больной и бездомный,Вдруг предо мной промелькнет твоя тень!Сердце сожмется мучительной думой.С детства судьба невзлюбила тебя:Беден и зол был отец твой угрюмый,Замуж пошла ты – другого любя.Муж тебе выпал недобрый на долю:С бешеным нравом, с тяжелой рукой;Не покорилась – ушла ты на волю,Да не на радость сошлась и со мной…Помнишь ли день, как, больной и голодный,Я унывал, выбивался из сил?В комнате нашей, пустой и холодной,Пар от дыханья волнами ходил.Помнишь ли труб заунывные звуки,Брызги дождя, полусвет, полутьму?Плакал твой сын, и холодные рукиТы согревала дыханьем ему.Он не смолкал – и пронзительно звонокБыл его крик… Становилось темней;Вдоволь поплакал и умер ребенок…Бедная! слез безрассудных не лей!С горя да с голоду завтра мы обаТак же глубоко и сладко заснем;Купит хозяин, с проклятьем, три гроба —Вместе свезут и положат рядком…В разных углах мы сидели угрюмо.Помню, была ты бледна и слаба,Зрела в тебе сокровенная дума,В сердце твоем совершалась борьба.Я задремал. Ты ушла молчаливо,Принарядившись, как будто к венцу,И через час принесла торопливоГробик ребенку и ужин отцу.Голод мучительный мы утолили,В комнате темной зажгли огонек,Сына одели и в гроб положили…Случай нас выручил? Бог ли помог?Ты не спешила печальным признаньем,Я ничего не спросил,Только мы оба глядели с рыданьем,Только угрюм и озлоблен я был…Где ты теперь? С нищетой горемычнойЗлая тебя сокрушила борьба?Или пошла ты дорогой обычнойИ роковая свершится судьба?Кто ж защитит тебя? Все без изъятьяИменем страшным тебя назовут,Только во мне шевельнутся проклятья —И бесполезно замрут!…
«Ты всегда хороша несравненно…»
Ты всегда хороша несравненно,Но когда я уныл и угрюм,Оживляется так вдохновенноТвой веселый, насмешливый ум;Ты хохочешь так бойко и мило,Так врагов моих глупых бранишь,То, понурив головку уныло,Так лукаво меня ты смешишь;Так добра ты, скупая на ласки,Поцалуй твой так полон огня,И твои ненаглядные глазкиТак голубят и гладят меня, —Что с тобой настоящее гореЯ разумно и кротко сношуИ вперед – в это темное море —Без обычного страха гляжу…
1848
«Поражена потерей невозвратной…»
Поражена потерей невозвратной,Душа моя уныла и слаба:Ни гордости, ни веры благодатной —Постыдное бессилие раба!Ей всё равно – холодный сумрак гроба,Позор ли, слава, ненависть, любовь,—Погасла и спасительная злоба,Что долго так разогревала кровь.Я жду… но ночь не близится к рассвету,И мертвый мрак кругом… и та,Которая воззвать могла бы к свету,—Как будто смерть сковала ей уста!Лицо без мысли, полное смятенья,Сухие, напряженные глаза —И, кажется, зарею обновленьяВ них никогда не заблестит слеза.
«Вчерашний день, часу в шестом…»
Вчерашний
день, часу в шестомЗашел я на Сенную;Там били женщину кнутом,Крестьянку молодую.Ни звука из ее груди,Лишь бич свистал, играя…И Музе я сказал: «Гляди!Сестра твоя родная!»
1850
«Так это шутка? Милая моя…»
Так это шутка? Милая моя,Как боязлив, как недогадлив я!Я плакал над твоим рассчитанно суровым,Коротким и сухим письмом;Ни лаской дружеской, ни откровенным словомТы сердца не порадовала в нем.Я спрашивал: не демон ли раздораТвоей рукой насмешливо водил?Я говорил: «Когда б нас разлучила ссора —Но так тяжел, так горек, так уныл,Так нежен был последний час разлуки…Еще твой друг забыть его не мог,И вновь ему ты посылаешь мукиСомнения, догадок и тревог,—Скажи, зачем?.. Не ложью ли пустою,Рассеянной досужей клеветою,Возмущена душа твоя была?И, мучима томительным недугом,Ты над своим отсутствующим другомБез оправданья суд произнесла?Или то был один каприз случайный,Иль давний гнев?..» Неразрешимой тайнойЯ мучился: я плакал и страдал,В догадках ум испуганный блуждал,Я жалок был в отчаянье суровом…Всему конец! Своим единым словомДуше моей ты возвратила вновьИ прежний мир, и прежнюю любовь;И сердце шлет тебе благословенья,Как вестнице нежданного спасенья…Так няня в лес ребенка заведетИ спрячется сама за куст высокой;Встревоженный, он ищет и зовет,И мечется в тоске жестокой,И падает, бессильный, на траву…А няня вдруг: ау! ау!В нем радостью внезапной сердце бьется,Он всё забыл: он плачет и смеется,И прыгает, и весело бежит,И падает – и няню не бранит,Но к сердцу жмет виновницу испуга,Как от беды избавившего друга…
«Да, наша жизнь текла мятежно…»
Да, наша жизнь текла мятежно,Полна тревог, полна утрат,Расстаться было неизбежно —И за тебя теперь я рад!Но с той поры как всё кругом меня пустынно!Отдаться не могу с любовью ничему,И жизнь скучна, и время длинно,И холоден я к делу своему.Не знал бы я, зачем встаю с постели,Когда б не мысль: авось и прилетелиСегодня наконец заветные листы,В которых мне расскажешь ты:Здорова ли? что думаешь? легко лиПод дальним небом дышится тебе,Грустишь ли ты, жалея прежней доли,Охотно ль повинуешься судьбе?Желал бы я, чтоб сонное забвеньеНа долгий срок мне на душу сошло,Когда б мое воображеньеБлуждать в прошедшем не могло…Прошедшее! его волшебной властиПокорствуя, переживаю вновьИ первое движенье страсти,Так бурно взволновавшей кровь,И долгую борьбу с самим собою,И не убитую борьбою,Но с каждым днем сильней кипевшую любовьКак долго ты была сурова,Как ты хотела верить мне,И как и верила, и колебалась снова,И как поверила вполне!(Счастливый день! Его я отличаюВ семье обыкновенных дней;С него я жизнь мою считаю,Я праздную его в душе моей!)Я вспомнил всё… одним воспоминаньем,Одним прошедшим я живу —И то, что в нем казалось нам страданьем,—И то теперь я счастием зову…А ты?.. ты так же ли печали предана?..И так же ли в одни воспоминаньяСредь добровольного изгнаньяТвоя душа погружена?Иль новая роскошная природа,И жизнь кипящая, и полная свободаТебя невольно увлекли?И позабыла ты вдалиВсё, чем мучительно и сладко так пороюМы были счастливы с тобою?Скажи! я должен знать… Как странно я люблю!Я счастия тебе желаю и молю,Но мысль, что и тебя гнетет тоска разлуки,Души моей смягчает муки…
«Я не люблю иронии твоей…»
Я не люблю иронии твоей.Оставь ее отжившим и нежившим,А нам с тобой, так горячо любившим,Еще остаток чувства сохранившим,—Нам рано предаваться ей!Пока еще застенчиво и нежноСвидание продлить желаешь ты,Пока еще кипят во мне мятежноРевнивые тревоги и мечты —Не торопи развязки неизбежной!И без того она недалека:Кипим сильней, последней жаждой полны,Но в сердце тайный холод и тоска…Так осенью бурливее река,Но холодней бушующие волны…
1851
«Мы с тобой бестолковые люди…»
Мы с тобой бестолковые люди:Что минута, то вспышка готова!