Шрифт:
Азимов Айзек
Сколько будет 9 х 7
Айзек Азимов
Сколько будет 9 х 7 ?
Джехан Шуман давно привык общаться только с людьми, которые занимают высокое положение на изнуренной войной земле. Конечно, он был штатским, но ведь именно он впервые разработал и внедрил образцы программирования, которые позволили сконструировать самоуправляющиеся военные ракеты со счетно-решающими устройствами высокого качества. К словам Джехана Шумана прислушивались генералы. С ним считались председатели комиссий конгресса.
Сегодня
Шуман - высокий, представительный мужчина - запросто обратился к ним:
– Джентльмены, позвольте представить вам Майрона Ауба.
– Того самого, у которого вы случайно обнаружили какие-то необыкновенные способности?– невозмутимо спросил конгрессмен Брант, с видом дружелюбного любопытства оглядывая маленького, невзрачного человека с круглой лысиной на макушке.
Маленький человек нервно сплетал и расплетал пальцы. Ему никогда раньше не приходилось разговаривать со столь важными персонами. Ведь он был всего лишь техником низшего разряда. Когда-то он не выдержал ни одного из тестов, целью которых было выявить наиболее одаренных человеческих индивидуумов, и был вынужден заниматься неквалифицированным трудом. Ему просто повезло, что такой великий ученый, как Шуман, сделал из того, что ему казалось лишь увлекательным занятием в часы досуга, такую сенсацию.
Генерал Уэйдер сказал:
– Не кажется ли вам, профессор, что вся эта атмосфера таинственности отдает каким-то ребячеством?
– Отнюдь нет, - ответил Шуман, - и вам тоже скоро перестанет это казаться. Все, что вы здесь увидите, джентльмены, должно сохраняться в строгой тайне это нечто такое, чего нельзя доверить первому встречному. Ауб!– Было что-то величественное в тоне, которым он выкрикнул это короткое имя.-Ауб! Сколько будет девятью семь?
Ауб на мгновение задумался, потом ответил:
– Шестьдесят три.
Брови конгрессмена Бранта взлетели вверх.
– Это правильно?
– Проверьте сами, сэр.
Конгрессмен вынул свой карманный счетчик, дважды нажал кнопку, взглянул на шкалу и положил счетчик в карман.
– И это тот самый чудесный дар, который вы нам хотели продемонстрировать?– спросил он.– Ваш Майрон Ауб - просто фокусник.
– Вы ошибаетесь, сэр. Ауб запомнил ряд математических действий и с их помощью научился считать на бумаге.
– Вы хотите сказать: на счетчике с бумажной лентой?– спросил генерал.
– О нет, сэр, -
– Семнадцать, - сказал генерал.
– А вы, мистер Брант?
– Двадцать три.
– Отлично! Ауб, перемножьте эти числа. И объясните джентльмену, как вы это делаете.
– Да, шеф, - сказал Ауб. Он вынул из одного кармана листок бумаги, из другого - тонкую волосяную кисточку и стал делать на бумаге какие-то пометки.
Генерал Уэйдер окрикнул его:
– Дайте взглянуть!
Ауб протянул ему бумагу. Генерал Уэйдер сказал:
– Что ж, это похоже на число семнадцать. Конгрессмен кивнул головой и заметил:
– Совершенно верно. Но мне кажется, что скопировать цифры со счетчика может кто угодно. Для этого вовсе не нужно необыкновенных способностей. Думаю, что я сумел бы перерисовать число семнадцать ничуть не хуже - даже без тренировки.
– Дайте Аубу закончить, джентльмены, - холодно сказал Шуман.
Ауб продолжал писать, его рука дрожала. Наконец он робко произнес.
– Ответ: триста девяносто один.
Снисходительно улыбаясь, Брант снова вынул свой счетчик и нажал кнопки.
– Клянусь Годфридом, он прав! Как он догадался?
– Дело не в догадке, сэр, - ответил Шуман.– Он вычислил результат на листе бумаги. Объясните, в чем дело, Ауб.
– Слушаю, шеф. Так вот, джентльмены, я пишу число семнадцать, а под ним пишу число двадцать три. Затем я говорю себе: семь умножить на три...
Конгрессмен вежливо прервал Ауба:
– Ауб, нам же требуется помножить семнадцать на двадцать три.
– Да, я знаю, - серьезно ответил техник.– Но я начинаю считать, умножая семь на три. Это путь к тому, чтобы получить ответ. Итак, семь умножить на три - получится двадцать один.
– Откуда вы знаете?– спросил конгрессмен.
– Я просто помню это. Если семь умножать на три, результат на счетчике всегда дает двадцать один. Я заметил: так всегда бывает.
– Но значит ли это, что и всегда так будет?– спросил конгрессмен.
– Не знаю. Может быть, и нет, - неуверенно сказал Ауб, - я не математик. Но, видите ли, у меня всегда получается правильный ответ.
– Ладно, продолжайте.
– Семью три - двадцать один; я пишу двадцать один.
Один умножить на три - будет три. Поэтому я пишу три под двойкой из числа двадцать один.
– Почему под двойкой?– спросил Брант.
– Потому что...– Ауб беспомощно взглянул на Шумана, словно ища поддержки.– Это трудно объяснить.
– Если вы оцените работу по существу, джентльмены, - сказал Шуман,-то уже потом математики разберутся в частностях.